Шельф тревожится и ждет

Из-за непростой внешнеполитической обстановки российская нефтедобывающая отрасль оказалась в сложной ситуации — добыча на традиционных месторождениях падает, а для разработки перспективных шельфовых нужны специальные технологии, которых у нас нет. Главный вопрос — как их получить.

Коэффициент извлечения нефти на традиционных месторождениях не превышает 30%, а качество сырьевой базы отрасли ухудшается. Крупнейшие российские углеводородные месторождения, открытые в советские времена, находятся в стадии падающей добычи. Растет доля малых месторождений и трудноизвлекаемых запасов (ТРИЗов). А вновь открытые месторождения находятся в труднодоступных районах со сложными климатическими и гео­логическими условиями или на шельфе. Однако разработка именно таких, «сложных» месторождений вкупе с повышением эффективности уже существующих проектов легла в основу национальной Энергетической стратегии на период до 2035 года.

Все опрошенные нами эксперты сходятся во мнении, что с работами на шельфе ситуация в России сложная. Так, по словам управляющего партнера Российского технологического фонда Дмитрия Бражникова, наиболее тревожная ситуация у нас сложилась с сейсморазведкой и с технологиями шельфового бурения (горизонтального и наклонно-направленного), малодебетными, струйными и высокотемпературными насосами, а также с гидроразрывом пласта — все это мы почти не умеем делать. Отдельное направление — программное обеспечение, поддерживающее процессы бурения и добычи (от интерпретации сейсмики до построения гидродинамической модели). Его особенность в запредельной стоимости — обычный ноутбук с комплектом таких программ может стоить миллионы долларов.

Воспользоваться наследием СССР (что повсеместно делается в других отраслях) нельзя — в советское время шельф просто не рассматривался как зона активной нефтедобычи (хотя о его несметных богатствах, несомненно, знали), хватало относительно простых для эксплуатации и богатых месторождений Западной Сибири вроде знаменитых Самотлора или Ромашково. Соответственно и задачи создания технологий шельфовой добычи не стояло. Но сейчас, когда добывать «легкую» нефть становится все труднее, мы вынуждены идти на шельф.

Можем, когда захотим

Есть несколько вариантов получения технологий, необходимых для добычи на шельфе и ТРИЗах. Первый — на который мы уповали последние десятилетия, пока не обожглись, — покупать технологии за рубежом. Однако таким образом мы теряем долю в добывающих проектах и соответственно определенную долю независимости (правда, можно привлекать к российским проектам иностранные компании из государств, которые не поддержали антироссийские санкции, но их выбор невелик). Второй — фактически создавать индустрию с нуля, ведь кое-какие собственные разработки в стране есть. Их поиском и внедрением в производство и занимается Российский технологический фонд. «Сегодня я уверенно могу сказать, что в нашей стране действительно очень много талантливых инженеров и изобретателей, — подчеркнул Дмитрий Бражников. — Мы их находим, поддерживаем их развитие, доращиваем до того уровня, когда они сами смогут поставлять свои технологии крупным компаниям».

Действуют такие компании по классическим правилам работы венчурных фондов — находят и инвестируют в проекты, связанные с новыми технологиями. Для поиска используется широкая сеть экспертов и партнеров, которые отслеживают различные перспективные команды разработчиков (при этом проекты могут быть как на начальной стадии, так и уже вполне успешными и прибыльными). За счет инвестиций и помощи, которую оказывает венчурный фонд, проект не только внедряется в производство, но и выходит на международные рынки.

По данным компании Phystech Ventures, три года назад иностранные игроки занимали примерно треть российского рынка нефтесервисных компаний. Однако в последнее время этот показатель снижается: с одной стороны — из-за того, что дорогие и высокомаржинальные проекты (которыми в основном и занимаются большие международные компании) сворачиваются в связи с падением цен на нефть, с другой — на рынок выходят отечественные компании со своими технологиями.

При этом основными потребителями наших технологий и оборудования стали прежде всего независимые (то есть не аффилированные с вертикально-интегрированными нефтяными компаниями или с государством) малые и средние нефтегазодобывающие компании. В первую очередь потому, что они изначально использовали в основном российское оборудование — оно дешевле импортного. Так, согласно опросу ассоциации независимых нефтегазодобывающих организаций «АссоНефть», доля отечественного оборудования для нефтегазодобычи в некоторых компаниях — членах организации составляет почти 100%. «Судя по отзывам независимых компаний, в случае необходимости замены поставок нефтегазового оборудования и технологий из стран, поддержавших секторальные санкции, они будут переориентироваться в первую очередь на Китай. Если, конечно, к тому времени не появятся российские аналоги», — отметила генеральный директор «АссоНефть» Елена Корзун.

Большой брат

Стоит отметить, что государство довольно активно работает над решением проблемы нехватки технологий нефтедобычи. Так, в апреле стало известно о том, что Министерство промышленности и торговли РФ выделит 1,8 млрд рублей на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) в рамках создания российского оборудования для добычи нефти и газа. «С учетом этого в конце прошлого года была откорректирована государственная программа судостроения, в рамках которой только в ближайшие два года мы планируем поддержать проведение НИОКР по десяти направлениям шельфовой тематики, связанных с сейсморазведкой и подводным сетевым оборудованием, в объеме 1,8 миллиарда рублей», — подчеркнул глава Минпромторга Денис Мантуров.

Работают и институты развития. Так, созданный при том же Минпромторге Фонд развития промышленности (ФРП) предоставляет компаниям, занятым в добыче, транспортировке, хранении и переработке нефти и газа, льготный заем под 5% годовых на организацию или модернизацию соответствующего производства. Сегодня в портфеле ФРП восемь таких проектов. Общая сумма займов — 2,4 млрд рублей, а общая стоимость этих проектов, включая частные инвестиции, составит около 7,9 млрд рублей.

«О внимании, которое в ФРП уделяют названным отраслям, говорит тот факт, что первый в 2016 году заем был выдан компании нефтяного машиностроения. Заем в 300 миллионов рублей позволит Пермской компании нефтяного машиностроения наладить производство бурильных систем для разработки нефтяных и газовых скважин. Примечательно, что стоимость отдельных элементов будет в 2–4 раза ниже стоимости аналогичных продуктов зарубежных производителей при сопоставимых качестве и эксплуатационных характеристиках», — говорит заместитель директора Фонда развития промышленности Михаил Макаров.

Третий путь

Есть и третий способ получения необходимых технологий. Он подразумевает международное сотрудничество на взаимовыгодных условиях — никакой политики, только прагматизм. Дело в том, что главными рынками для новых добывающих технологий являются США и Канада. Причины не новы: консервативность, неповоротливость и невосприимчивость российских компаний к инновациям плюс практически полное отсутствие конкуренции между российскими нефтяниками.

«Возьмем, к примеру, горизонтальное бурение. В России сейчас бурится примерно 3 тысячи скважин в год, а в Северной Америке — больше 50 тысяч, — рассказал управляющий партнер Phystech Ventures Петр Лукьянов. — Рынок там в 15 раз больше, и на тех технологиях, которыми мы занимаемся, в США можно заработать в десятки раз больше. Кроме того, на американском рынке работает очень много мелких компаний, которые внедряют новые технологии гораздо быстрее». Отсюда, собственно, и механизм, а точнее, даже два. Первый — это отработка и подтверждение характеристик российских технологий, в том числе и на зарубежных рынках. Второй — создание совместных предприятий или зарубежных «дочек» российских компаний и дальнейший трансфер технологий в отечественную нефтедобывающую отрасль.

«Недавно я разрабатывал стратегию для венгерской национальной нефтяной компании, они собираются удвоить добычу буквально за несколько лет, — поделился Дмитрий Бражников. — И мы задумались над тем, как научиться работать на шельфе, потому что это общемировая тенденция — запасы движутся в сторону шельфа и ТРИЗа. В итоге пришли к выводу, что для того чтобы набраться опыта работы на шельфе, нужно делать это в консорциуме с партнерами, у которых такой опыт уже есть. На мой взгляд, это самая эффективная модель, которую стоит применить и в России». Тем более что на международные проекты санкции не распространяются. Можно высаживать свой «десант» за границей, чтобы он набирался опыта и привозил его обратно в Россию, переносил сюда технологии, дорабатывал и адаптировал их.