«Нас не жалуют субсидиями — крыша зала как протекала, так и протекает»

25-летний легкоатлет Сергей Шубенков стал одним из главных спортивных героев в 2015 году. Он выиграл чемпионат мира в Пекине и автоматически стал главным претендентом на олимпийское золото в Бразилии. О том, как он готовится к своей второй Олимпиаде, спортсмен рассказал корреспонденту «Известий».  

— До Олимпийских игр остается меньше семи месяцев, но еще не ясно, допустят ли российских легкоатлетов до главных стартов четырехлетия. Как вы готовитесь к Играм в такой нервной обстановке? 

— Я оптимист. Уверен, что до Игр в Рио-де-Жанейро нашу сборную по легкой атлетике допустят. К Олимпиаде приковано слишком много внимания во всем мире, и исключение всех российских легкоатлетов вызовет серьезный скандал. Понимаю, что в первую очередь всех волнуют Олимпийские игры, но я в первую очередь беспокоюсь за оставшийся сезон. Если мы подойдем к Олимпиаде без международных официальных стартов, будет очень плохо. Без соревновательной практики тяжело выйти на главный старт четырехлетия в оптимальной форме. Никогда с таким не сталкивался и опасаюсь, что это может стать не лучшим опытом в моей карьере. 

— На внутренних соревнованиях тяжело подготовить себя к Олимпиаде?

— Конечно. Нужна международная соревновательная практика. Я бы даже сказал, необходима. Конечно, я могу побегать на городских соревнованиях в Барнауле или Краснодарском крае. Однако на этих стартах запал всё же не тот. На все международные старты приходит очень много зрителей. В России даже на чемпионат России со свободным входом приходят только друзья и родственники. К тому же к главным конкурентам лучше прицениться заранее, прощупать почву.

— Допустим, сборную не допустят до международных стартов и вам придется готовится к Играм в нынешних условиях. На что вы тогда сможете рассчитывать? 

— Я поставил для себя максимальные задачи — в 2016 году выиграть все старты, до которых меня допустят. 

— Вы корректировали план подготовки с главным тренером сборной России по легкой атлетике Юрием Борзаковским?

— Как готовились, так и готовимся. Два месяца у меня были кроссовые тренировки, скоро начнутся сборы. Главный тренер больше выполняет функции администратора. Мы отправляем Борзаковскому отчеты о проделанной работе и ждем его одобрения. Моим личным тренером остается Сергей Клевцов. В первую очередь планируем все занятия с ним. 

— Клевцов сосредоточился исключительно на работе с вами или он по-прежнему тренирует всех желающих?

— Не всех желающих. Входной ценз в нашу группу, конечно, есть. Однако если Клевцов видит, что человек подает надежду, то он за него возьмется. В нашей группе 10–12 атлетов.

— После того как в 2015 году вы стали чемпионом мира, изменились ли условия подготовки в Барнауле?

— Не поверите, но ничего не меняется. Абсолютно такие же условия. Как крыша протекала, так и протекает. Субсидиями нас не балуют.  

— Практически в каждом интервью вас спрашивают, когда вы переедете из Барнаула. Каждый раз вы отвечаете, что останетесь в своем родном городе. Ситуация не изменилась?

— Мне сейчас всё тяжелее и тяжелее обозначить свое место жительства. Семья и друзья живут в Барнауле, но мне постоянно приходится уезжать на сборы и соревнования. Почти четыре месяца в этом году я проведу в Сочи. Часто бываю на базе в Новогорске, много мотаюсь по турнирам за границей. Так что смысла в своем переезде не вижу.

— Вас включили в список тестриуемых IAAF (Международная ассоциация легкоатлетических федераций. — «Известия») на регулярной основе. Что для вас изменилось? 

— Меня и до этого постоянно тестировали. С момента скандала я сдал уже две пробы, и обе в рамках внесоревновательно контроля. Это тот вид контроля, когда инспектор по допингу приходит к тебе в жилище. Это происходит рано утром. Если ты встречаешь сотрудника в неподобающем виде, например не одетым, то он уже не даст тебе уединиться. Пойдет за тобой в ванну, туалет.

— Что будет с популярностью вашего вида спорта на фоне допингового скандала?

— Это действительно большая беда. В плане популярности мы все получили от ворот поворот. Не знаю, как ВФЛА (Федерация легкой атлетики России. — «Известия»), но IAAF начала терять спонсоров. Даже у меня в последний момент соскочил потенциальный спонсор. Все дали согласия на сотрудничество на олимпийский год, но после скандала они взяли паузу и пропали. В целом — это серьезный удар по имиджу, популярности легкой атлетики. Самым популярным запросом в поисковике на тему по легкой атлетике является слово «скандал». Обидно за державу. Но что поделать, зараза липнет легче всего. Нужно переварить всё это и сделать правильные выводы. Не мне, а ребятам, которые причастны к этой истории. Со своей стороны я сделаю всё, что смогу, для популяризации нашего вида спорта.

— Из-за этого вы согласились стать амбассадором Международного благотворительного забега Wings for Life World Run, который состоится 8 мая в Коломне?

— Это очень интересное событие, и я рад, что получил приглашение поучаствовать в настоящем всемирном забеге. По всему миру в один и тот же день в одно и то же время кросс побегут миллионы людей. Все вырученные деньги пойдут на лечение травм спинного мозга и позвоночника. Приглашаю всех поучаствовать. Наконец-то нам сделали ваучеры. Их можно оплатить заранее и прислать код для участия в забеге своему товарищу. Хотя, наверное, не все обрадуются такому подарку (смеется).