В прошлом году до российского общества наконец дошла информация о дискриминации русских на Украине. Дошла, к сожалению, с большим запозданием, так как эта дискриминация велась практически с первых же лет после установления украинской независимости. Два десятилетия на Украине шло инспирируемое государством вытеснение русского языка из публичной сферы исключительно в частную жизнь. Спокойно игнорируя, что русский язык считает для себя единственным родным языком не менее половины населения Украины.
Идеология «одноязычия» является составной частью идеологии украинского великодержавного шовинизма наряду с грушевско-бандеровской историографией и идеологией унитаризма. Любые призывы к двуязычию и федерализации годами интерпретировались как «сепаратизм», при этом сепаратизм уголовно наказуемый.
Всё это сопровождается лицемерными разговорами о «демократии» и «приверженности к европейским ценностям». Впрочем, вся эта «приверженность» не мешает Украине продолжать отказываться от ратификации Европейской конвенции о правах национальных меньшинств. Поскольку принятие этой конвенции заставит сделать русский язык официальным на территориях, где русские составляют большинство. И даже на территориях, где они составляют значимое меньшинство. Венцом этого лицемерия является знаменитое высказывание: «Какая дискриминация? У нас что, за русский язык убивают, что ли? Никто не мешает вам говорить по-русски у себя дома!»
Однако Украине есть куда развиваться и к чему стремиться. Потому что по сравнению с положением национальных меньшинств в Турции Украина — просто вершина политкорректности и толерантности. И сегодня, когда российское общество начинает наконец получать объективную информацию о ситуации с правами человека в Турции, нам предстоит узнать много нового. Речь идет вовсе не о массовых убийствах мирного населения и массовых депортациях, которые совершали младотурки, а потом и кемалисты, в период с 1915 по 1923 год. Речь идет исключительно о нарушениях прав человека в массовом масштабе в период последних 35 лет.
Начиная с военного переворота 1980 года ситуация с правами человека в Турции ухудшилась катастрофически. Это при том, что нацменьшинства дискриминировались практически в течение всех предшествующих 60 лет истории Турецкой Республики. Но в 1980-е в турецкую Конституцию официально было введено положение о том, что «каждый гражданин Турции является турком». Были приняты законы «о запрещенных языках» и о «борьбе с терроризмом». В соответствии с этими законами в Турции было запрещено употреблять какие бы то ни было языки, кроме турецкого и «языков, являющихся первым официальным языком иностранного государства, с которым у Турции установлены дипломатические отношения». Стала проводиться политика, согласно которой, любые разговоры о культурных и языковых правах нацменьшинств являются не просто «сепаратизмом», но и «терроризмом», наказываемым длительными сроками тюремного заключения, вплоть до смертной казни.
Было запрещено не просто преподавание в школах и тем более в университетах на курдском языке. Было запрещено разговаривать по-курдски. Власти не ограничились закрытием всех курдских изданий. Они сожгли значительную часть литературы на курдском. За разговор на улице по-курдски могли посадить в тюрьму. Было запрещено само слово «курд». Курдов стали именовать «горными турками». Была проведена кампания по искоренению курдских названий населенных пунктов и замене их турецкими названиями. Самих курдов заставляли отказываться от своих курдских имен и принимать турецкие имена. Значительное количество курдов было депортировано из юго-восточной Анатолии, где они составляют большинство, в центральные провинции. И это при том, что курды составляют от четверти до трети населения Турции.
И вся эта вакханалия продолжалась больше 10 лет. Результатом этой политики турецких властей стало то, что на третий год ее проведения часть курдов восстала, и это национально-освободительное восстание продолжается с 1983 года по сей день. При этом турецким властям удалось уговорить американцев, а потом и ЕС объявить инициатора восстания — Рабочую партию Курдистана — террористической организацией.
За прошедшую четверть века ситуация в Турции несколько улучшилась. По крайней мере, за разговор на улице по-курдски тебя в тюрьму никто не посадит. Однако официальный телевизионный канал на курдском языке был создан лишь в 2008 году. А до этого 16 лет курдам разрешалось лишь что-то типа «пятнадцатиминутного вещания, но не более четырех часов в неделю». Формально обучение на курдском в частных школах разрешено. Однако в реальности с этими школами «всегда что-то происходит». Типа двери у них не той высоты, и поэтому школу приходится закрывать. И до сих пор не просто все курдские дети учатся в школах по-турецки, они каждое утро поют школьный гимн с припевом «Я — турок!». Эти же слова содержатся и в армейской присяге.
Да, за уличные разговоры на курдском никого больше не преследуют, но в стране регулярно заводят уголовные дела против политиков или чиновников, позволивших себе публично пару фраз на курдском языке или написавших по-курдски письмо или открытку. Одного политика осудили за то, что на предвыборном митинге он по-курдски попросил передать себе стакан воды. Да и с уличными разговорами на курдском языке всё не так просто. В Курдистане они вам сойдут с рук. А вот если вы заговорите со своим знакомым по-курдски в туркоязычном регионе, вас вполне могут жестоко избить или даже убить. Это сделают заслышавшие курдскую речь турецкие прохожие при молчаливом попущении полиции. Причем в этих линчеваниях регулярно участвуют не только мужчины-турки, но и женщины-турчанки.
Я уж не говорю о публичной риторике турецких политиков. Там самые скромные фразы — это: «утопим террористов в их же крови», «курдский вопрос очень просто окончательно решить — просто каждый турок должен взять себе курдянку во вторые жены». И даже Эрдоган, сделавший для улучшения положения курдов в Турции больше, чем кто бы то ни было другой, имел наглость сказать, обращаясь к курдской аудитории: «Люби Турцию или убирайся вон!» Это он сказал, выступая перед курдами на земле, где курды живут «всегда», ну уж не менее 3 тыс. лет, на земле, где курды составляют абсолютное большинство. Мне странно только, что он не закончил свою речь бессмертным слоганом «чемодан-вокзал-Россия».
И как увенчание проводимой политики — фрейдистская оговорка на национальном уровне. Власти сочли, что название праздника Новруз звучит «слишком по-курдски». И ввели вместо Новруза «праздник древних тюрок» — ...Невроз! Хоть стой, хоть падай.
Но при этом положение курдов в Турции по сравнению с другими этническими меньшинствами можно считать чуть ли не привилегированным. Нет, конечно, есть турки черкесского или босняцкого происхождения, которым в Турции стыдиться нечего. Они считаются потомками братских народов. А вот быть в Турции армянином, греком или грузином гораздо хуже, чем быть курдом. Даже если твои деды или прадеды приняли ислам, давно говорят по-турецки и публично называют себя турками. Сегодня, в эпоху относительной либерализации в Турции, регулярно всплывают сведения о том, что турки греческого или армянского происхождения находятся под негласным надзором полиции и спецслужб в течение нескольких поколений и имеют проблемы с карьерой, по сравнению с которыми позднесоветские «страдания по пятому пункту» кажутся детским лепетом. Впрочем, у курдов тоже очень часто встречаются похожие проблемы. А турецких грузин просто свели к роли деклассированного меньшинства, пригодного только к поденным сельхозработам.
В общем, обо всём этом можно рассказывать очень долго. Информации на эту тему очень много даже у нас в русскоязычном интернете. А уж на английском ее, можно сказать, гигабайты. Так что я в заключение могу только восхититься миролюбием и смирением курдского народа Турции. Поскольку никто из курдских политиков, включая даже революционеров-подпольщиков, не призывает к «окончательному решению турецкого вопроса». Ведь, казалось бы, очень просто можно было бы его решить. В духе турецких националистов. Каждый курд убьет трех турок — и вопрос решен. Вместо этого даже осужденный к пожизненному заключению лидер Рабочей партии Курдистана Абдулла Оджалан призывает перейти от «революционной борьбы за независимость» к мирным ненасильственным методам борьбы за национально-культурную и национально-территориальную автономию.
Также я хочу не столько изумиться — чему уж тут изумляться, — сколько в очередной раз констатировать лицемерие американской политики в отношении Турции. Всё это, впрочем, мы видим в американской политике по Украине. Когда плюй в глаза — всё божья роса. И Украина вместе с Турцией являются для Соединенных Штатов примером нормальных европейских демократий с многопартийностью и честными выборами. Ну и европейцы хороши. Пока в 1980-е курдов убивали и сажали на длительные срока, европейские правозащитники их защищали. А когда в 1990-х репрессии стали мягче и курдских активистов стали сажать «за использование отсутствующих в турецком алфавите букв «q», «w» и «x»», добрые европейцы не усмотрели в этих «массовых посадках» никакого нарушения прав человека.
Ну и наконец, я хотел бы критически оценить политику наших властей относительно Турции, а в недавнем прошлом и относительно Украины. Я, конечно, понимаю, что в политике часто приходится закрывать глаза и смотреть сквозь пальцы на всякие «досадные помехи». Но, полагаю, если бы по линии, так сказать, «гражданского общества и правозащитной публицистики» мы регулярно бы констатировали массовые нарушения прав нацменьшинств на Украине и в Турции. Констатировали бы нарушения, граничащие с геноцидом, а иногда в него и переходящие, мы бы, возможно, не столкнулись бы во взаимодействии с этими государствами с рядом неожиданных для нас событий.
Неужели для отказа от порочной практики иметь в каждой стране дело только с януковичами и эрдоганами обязательно было дожидаться евромайдана и сбитого российского самолета?
