Когда 7 декабря в первом туре местных выборов во Франции «Национальный фронт» им. М. Ле Пен показал выдающиеся результаты в 6 регионах из 13, причем по всей Франции — от Прованса и Лазурного Берега до Па де Кале и Пикардии, — это, конечно, произвело сильное впечатление на парижскую общественность.
Когда с южных гор до северных морей антихрист проходит как хозяин милой Франции моей, обнаруживая поддержку до 40% и даже более 40% граждан, тут взволнуешься. Соответственной была и реакция — плач, проклятия, «мы никогда не склоним выи» etc.
Но страшен сон, да милостив Бог. Спустя неделю прошел второй тур, и французская мажоритарная система вновь показала свою животворящую силу. В конечном счете ни в одном регионе НФ не победил. Левые (олландисты-социалисты) и правые (саркозисты-республиканцы, они же голлисты) дисциплинированно сблокировались и всюду одержали победу. Как любят скандировать (но только скандировать, как до дела доходит, известно что наблюдается) отечественные освободители, «Пока мы едины, мы непобедимы». Французские правящие партии не особо скандировали, но зато проявили железную дисциплину, потеснив М. Ле Пен — «Вас здесь, гражданочка, не стояло».
Стоило ли так скорбеть вечером 7-го — большой вопрос. Метод, по которому прокатывают НФ, испытан на протяжении десятилетий. Можно вспомнить второй тур президентских выборов 2002 года, на которых, лишь бы подсадить кандидата-отца Ж.-М. Ле Пена, за второй срок для совершенно не любимого президента Ж. Ширака проголосовало 80% избирателей — по принципу «Черт, дьявол, лишь бы не Ле Пен».
Но традиция такого голосования куда более давняя. Она была испытана еще на коммунистах на заре Пятой Республики в 1958 году — скоро 60 лет.
Четвертая Республика (1946–1958) отличалась большой правительственной нестабильностью. Осенью 1957 года шутили: «Легче запустить в космос спутник, чем сформировать правительство во Франции». У такой чехарды было много разных причин, но одной из них считалась пропорциональная система формирования Национального собрания, приводящая к его немалой фрагментированности. С учреждением суперпрезидентской (по крайней мере, такой она считалась в конце 1950-х) Пятой Республики способ голосования изменили, сделав его мажоритарным в два тура.
Эффект был впечатляющим. Если на выборах 1956 года по пропорциональной системе коммунисты набрали 23,6% голосов и получили 150 голосов в парламенте, то на выборах 1967 года по мажоритарной системе 22,5% голосов избирателей принесли ФКП лишь 73 кресла в парламенте. Были и более яркие случаи: 1958 год — 18,9% голосов и всего 10 мандатов, 1968 год — 20% голосов и только 34 кресла.
Такие пертурбации произошли с третьей тогда по численности партией Франции, которая к тому же не была совсем уж изгоем, подобно нынешнему НФ, — блокировка и сотрудничество на левом фланге вообще все-таки имели место в отличие от их полного отсутствия в случае с НФ. Что же до предтечи НФ в Четвертой Республике — «Союза по защите владельцев магазинов и ремесленников» (в Национальном собрании — «Союз французского братства») возглавляемой П. Пужадом (в ней состоял и юный Ж.-М. Ле Пен), то эта партия, которая в 1956 году получила 11,6% голосов и 52 места в парламенте, при новой избирательной системе была вовсе уничтожена как политическая сила.
Что до коммунистов, то, подкошенные деголлевской мажоритаркой, они испытали долгое увядание (да тут и Горбачев, и гибель СССР сыграли свою роль), покуда не пришли к своему нынешнему состоянию одной из множества карликовых партий.
Покуда, впрочем, НФ не демонстрирует признаков увядания ФКП, скорее наоборот — в каждую избирательную каденцию набирает все больше голосов. Можно как угодно относиться к НФ и его руководителям (точнее — руководительницам), но держать в изгоях партию, устойчиво занимающую как минимум второе место по числу поданных голосов, — это à la longue неважная политика. Рано или поздно плотину может прорвать, и это зрелище будет довольно сильным.
