Детдомам разрешат покупать еду и одежду в супермаркетах
Детдомам могут дать возможность водить подопечных в торговые центры, чтобы дети сами выбирали себе одежду и обувь, еду, игрушки. Профильным ведомствам — Министерству образования и науки, Министерству здравоохранения, Министерству труда и социальной защиты — вице-премьером Ольгой Голодец дано поручение разработать соответствующие поправки в законодательство. Об этом «Известиям» сообщил пресс-секретарь вице-премьера Алексей Левченко.
Предположительно учреждения смогут тратить вне системы госзакупок примерно 200 тыс. рублей в месяц. Если учитывать нормативы затрат на каждого детдомовца, получается, что этой суммы хватит, чтобы купить на год одежду четырем детям или месяц кормить семерых. По словам экспертов, свободу от госзакупок можно будет использовать как на благо — чтобы дети, у которых нет родителей, жили не изолированно, а в том же мире, что их сверстники, так и в коррупционных целях.
Как рассказал Алексей Левченко, поручение было дано после заседания Совета при правительстве РФ по вопросам попечительства в социальной сфере, которое прошло 19 ноября. Там обсуждался в том числе вопрос, как учреждениям для сирот лучше закупать вещи. Он уточнил, что эта тема «неоднократно поднималась руководством детских домов и интернатов» ранее.
— Принципиально мы поддерживаем это для небольших сумм, — сказал представитель Ольги Голодец. — По итогам совета дано поручение профильным ведомствам подготовить соответствующие поправки.
Алексей Левченко уточнил, что рассматривается предложение установить лимит для суммы, которую можно потратить в обычном магазине, — 200 тыс. рублей в месяц.
Напомним, с 1 сентября 2015 года вступило в силу постановление правительства № 481, которое — по крайней мере на бумаге — гуманизирует пространство детских домов. То есть учреждения, похожие больше на казармы, где в одной комнате проживает несколько десятков детей, должны, согласно постановлению, уйти в прошлое. Теперь группы должны быть небольшими (максимум на 8 детей). У каждой группы должно быть свое изолированное пространство для сна, игр, приготовления пищи и т.д. Запрещается переводить детей из одной группы в другую — кроме случаев, когда это необходимо в интересах ребенка. При этом за группой закрепляются педагоги, и менять их тоже нельзя, потому что дети к ним привязываются, — «за исключением случаев увольнения работников, их болезни или отпуска».
По словам главы фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елены Альшанской, переход на новые гуманные правила будет «очень долгим». При этом даже на бумаге еще остаются недочеты, которые нужно исправлять.
— Например, когда одежда закупается через систему госзакупок, принцип казарменности сохраняется, — сказала она. — То есть всем покупают одинаковые куртки, одинаковы брюки, одинаковые шапки. Нужно, чтобы у сотрудника учреждения была возможность сходить с ребенком в магазин, как это делают в обычных семьях, и выбрать то, что хочет этот конкретный ребенок и что именно ему подходит.
Директор Рузского центра развития семьи и семейных форм устройства Жанна Слюнченко рассказала, что учреждения для сирот могут закупать вещи по 44-му федеральному закону (при этом контракт заключается с поставщиком, предложившим самую низкую цену) или по 223-му федеральному закону (можно делать закупку у выбранного заранее поставщика, но сумма контракта не должна превышать 100 тыс., при этом использовать такую возможность учреждения имеют право раз в квартал). Но не всегда детдома покупают в итоге то, что нужно.
— У меня был горький опыт работы по 44-му закону, — сказала Жанна Слюнченко. — Мне привезли заплесневелое, грязное белье — я отказывалась его забирать, но поставщик доказывал, что оно нормальное. В итоге я пошла в суд, прошла несколько инстанций и выиграла — контракт был расторгнут.
По ее словам, такие случаи бывают нередко — поставщик может, например, привезти сапоги, на которых указан 40-й размер, а на самом деле они окажутся маломерками и будут тянуть только на 38-й.
— Дети, у которых нет родителей, как и все дети, хотят красиво, модно одеваться. Чтобы если мы идем куда-то в город, по ним не было видно, что они из детдома. Чтобы они не шли все в одинаковых куртках. Они хотят такие же узкие брюки, как их сверстники, и рубашки, которые не будут смотреться старомодно.
Что касается еды, тут выбора в детдомах еще меньше.
— По новым правилам у нас у каждой группы есть место для приготовления пищи, — сказала Жанна Слюнченко. — Нормативами предусмотрено, что группа живет как семья, то есть может приготовить семейный ужин. Но при этом остается 14-дневное меню, утвержденное Роспотребнадзором. То есть готовить дети должно именно то, что там написано. И когда речь идет о том, чтобы выдать им другие продукты со склада, — это целая история, потому что так не положено. Какая же это семейная форма воспитания? Никакая! Никто же дома так не ест. Поэтому это правило тоже нужно менять.
Нормативы затрат на одного ребенка-сироту в разных регионах могут быть разными, но большими их точно не назовешь. К примеру, в Подмосковье учреждения могут тратить на питание каждого ребенка примерно 250 рублей в день. При этом на одежду, средства гигиены, одеяла, белье на каждого подопечного должно идти 50–52 тыс. рублей в год. Получается, что суммы в 200 тыс. рублей, которую можно будет потратить вне системы госзакупок, хватит, чтобы или кормить семерых подопечных в течение месяца, или на год одеть четверых.
Директор Центра содействия семейному воспитанию «Наш дом» Вадим Меньшов уверен, что возможность ходить по магазинам будет способствовать социализации воспитанников.
— Самая главная проблема детдомов заключается в том, что мы растим детей-потребителей, — сказал он. — В семье ребенок видит, что для того, чтобы купить хлеб, мама и папа работают. Социализация происходит, когда семьей идут расплачиваться за квартиру, в аптеку, за продуктами и пр. Здесь такой возможности нет, поэтому ребята выходят из детдома социально не адаптированными. И хотя мы стараемся вводить разные новшества, например, дети живут в квартирах, но всё это искусственная социализация.
Кроме того, по мнению Меньшова, если дети станут самостоятельно покупать вещи, у них будет формироваться чувство стиля.
— На мой взгляд, сейчас нарушаются права ребенка, который может сказать, что он хочет носить, а что нет. А как можно через закупки реализовать это право? Потом, когда ребенок сам купит вещь, он будет более бережливо к ней относиться, — считает он.
Меньшов уверен, что ведомства смогут найти способ, как ликвидировать коррупционные риски.
— В каждом учреждении есть общественные или попечительские советы. У нас давно принято, что все закупки проходят экспертизу членов попечительского совета. То есть и в новой системе общественники могут контролировать расходы, — говорит он. — Несколько лет назад торговая фирма «Детский мир» была готова для каждого воспитанника выпустить пластиковую карту, куда будут перечисляться деньги, чтобы ребенок ею расплачивался в магазине. Можно найти различные способы, как отследить траты, и, может быть, даже лучше, чем сейчас это происходит по ФЗ № 44.
Глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов отметил, что в первую очередь необходимо «нарисовать» модель криминальных рисков и злоупотреблений, которые могут возникнуть при реализации этой идеи.
— С одной стороны, детей могут заставлять покупать вещи для нужд воспитателей или старших. Или наличные деньги, предназначенные для каждого ребенка, могут изыматься руководителями учреждений. А с другой стороны, важно, чтобы дети не могли купить спайс, наркотики или водку. Ребята могут стать жертвами наркоторговцев, продавцов некачественных товаров и пр. Ведь ребенок может легко подобрать в магазине нужный ему чек, который подтвердит покупку одежды. Поэтому должна быть выстроена четкая система контроля с вовлечением неравнодушной общественности, но в любом случае, если персонал детдома — воры, то ничего с этим не поделаешь, — уверен Кабанов.
Отметим, что руководители детский домов нечасто фигурируют в коррупционных скандалах, однако такие случаи все же были. Так, например, в 2009 году директор детского дома в Пермском крае включила свою дочь в список воспитанников и приобрела для нее за счет бюджета путевку в детский лагерь в Ростовской области стоимостью 15 тыс. рублей. В 2013 году в Оренбурге были предъявлены обвинения директору санаторного детского дома за превышение полномочий — она заключала трудовые договоры на уборку помещений с несовершеннолетними воспитанниками, но зарплату они не получали. Также в 2013 году директора дома-интерната для умственно отсталых детей в Омской области обвинили в том, что она трудоустраивала «мертвые души» и заставляла воспитанников переводить на счет интерната свои пенсии.
