Стихи, как известно, самое необязательное занятие на Земле, и оправдывает поэта, который вовсе не обязан их писать, только то, что никто не обязан их читать. Примерно так же дела обстоят с живописью: художник волен нарисовать что угодно, а уж наше дело, вешать это себе на стену или нет.
Совсем не так с акционизмом. Хочешь не хочешь, акционизм приходит к тебе домой, по-хозяйски распахивает дверь, ты обязан на него смотреть и о нем думать. Ситуация абсурдная — примерно как толпа молодых людей ворвалась бы в дом, и все они стали бы читать тебе стихи и вешать на стены картины, при попытке стихи не слушать, а картины снять били бы чем-нибудь тяжелым по голове, — но уж как есть. Нравится не нравится — терпи, моя красавица.
Бессмысленно спорить, искусством занимается художник Павленский или нет. Коль скоро круг европейской метафизики замкнулся и вывернулся наизнанку, художник волен объявить любой свой акт искусством. И, разумеется, любой человек волен объявить себя художником. Ну а все остальные, само собой, вольны сказать художнику «а по-моему, ты не художник, а что-то другое» — этого нашего права тоже никто не отменял.
У Павленского на руках все карты, он делает первый ход, следующие ходы делают полиция, прокуратура и суд, — и на всех заходах Павленский выигрывает. Для curriculum vitae «радикального художника в условиях диктатуры» не хватает строки со сроком — он эту строку получит. И вместе с ней — статус, премию, поездки с лекциями и гранты. Никто ничего не может с этим сделать, так работает машина. Система сопротивлялась сколько могла. Павленский появлялся голым на улицах — ему даже не выписывали штрафа; он жег покрышки в центре города — его отпустили; калечил себя — ему выписывали справки о полном психическом здоровье. Ему очень нужно, чтобы его посадили или направили на принудительное лечение. Системе очень не хочется ему подыгрывать. Но, кажется, теперь всё же придется. Иначе будет совсем уж непонятно, почему сидит сорвавший концерт Макаревича Олег Миронов, а Павленский разъезжает с лекциями по миру.
Павленского сравнивают с Яном Палахом, называют нашим современным Репиным, говорят, что он гений. Что будет дальше, понятно. Следить за этим страшновато — как во сне, в котором что-то происходит помимо твоей воли, а ты не можешь пошевелить рукой.
Проблема, разумеется, не в том, «искусство это или не искусство». Проблема в том, о чем это искусство (ну или не-искусство, всё равно). В комментарии к акции написано, что горящие двери здания на Лубянке символизируют врата ада. Огонь в аду, однако, горит не для красоты, а чтобы жечь людей. И совсем недавно людей за очень похожими дверьми действительно жгли — все это помнят. Акция Павленского, таким образом, оправдывает убийства людей в одесском Доме профсоюзов и призывает к новым.
Именно поэтому смешны рассуждения о том, причинил кому-то вред своей акцией Павленский или нет, рассуждения в жанре «а если бы за дверью была уборщица», а равно и «но ведь уборщицы не было». Вне зависимости от всего этого сам месседж акции — не важно, подумал об этом художник или не успел подумать — сводится к призыву убивать людей. Разумеется, «плохих» людей. Тех, которые мешают построению общественного строя, который нравится автору. Люди, рукоплещущие Павленскому, соглашаются с ним: да, мол, надо бы пожечь некачественный человеческий материал.
Косвенным образом реакция на новую акцию Павленского подтверждает и кое-какие догадки относительно дела Сенцова. Риторика приличных людей тогда была такая: никаких дверей он не поджигал, а сажают его по подложному обвинению. Уже тогда было понятно, что двери он все-таки поджигал, просто приличные люди считают, что он всё правильно сделал, только немного этого стесняются. Теперь ложный стыд отброшен, да и видео с места поджога есть. Теперь прямо говорят — гений, пророк, Немцов. Можно не сомневаться, что из суда сделают мощное шоу. В тюрьму Павленский поедет мучеником режима, иконой стиля и примером для молодежи.
Каждый приличный человек теперь должен не просто постить в Сети проклятия в адрес страны, власти и народа, но и жечь — покрышки, двери, людей. Всё готово к тому, чтобы общественное мнение одобрило массовые убийства во имя борьбы за свободу, за права меньшинств и прочие приятные вещи.
Мы как-то привыкли думать, что тоталитаризм XXI века будет копировать тоталитаризм XX века. Что появится новый Гитлер и, как в глупом фильме «V» значит Вендетта», кого-то там запугает и поработит. Ничего подобного. Кому нужны устаревшие технологии? Тоталитаризм XXI века будет выглядеть как свобода, он будет прельстителен, сексуально привлекателен и еще он будет очень веселый. Его заря уже занимается в блогах приличных людей.
