Доклады холдинга «Минченко консалтинг», конечно, менее увлекательны, чем сериал «Игра престолов». Однако есть между этими явлениями нечто общее. Во-первых, очередного доклада, как и следующего сезона сериала, приходится ждать целый год. Во-вторых, их объединяет тема: жгучие тайны власти.
Концепция «Политбюро» как инварианта советско-российской власти, существующего независимо от того, как этот орган называется и учрежден ли он официально, — это одновременно и основа исследовательского метода группы Минченко, и рекламный ход для привлечения внимания к ее трудам.
По сути, это конспирология в солидной обложке. Публика желает знать, кто нами правит на самом деле; одни внимают откровениям о рептилоидах с планеты Нибиру, другие, будучи не столь радикальны, читают доклады «Минченко консалтинг».
Большинством движет чистое любопытство, но есть и меньшинство со своим практическим интересом: в чей кабинет стучаться, на кого искать выходы, на кого ставить, от кого держаться подальше, от кого к кому переметнуться.
Серии нашей политологической «Игры престолов», впрочем, называются скорее как романы о Гарри Поттере. Если прошлогодний доклад был озаглавлен «Политбюро 2.0 и посткрымская Россия», то только что вышедший именуется «Политбюро 2.0 и сирийский гамбит».
Сирийская кампания, длящаяся всего месяц, стала той линзой, через которую группа Минченко рассматривает внутриэлитные сдвиги за весь прошедший год. Основная идея: страна пока не смогла преодолеть внешнюю изоляцию экономическими методами и именно поэтому был открыт еще один фронт на внешнеполитическом направлении.
Иными словами, при всей важности и неотложности борьбы с международным терроризмом, при всей ценности нашего союзника Башара Асада именно логика внутреннего развития страны привела российские самолеты под Латакию.
Гамбит не гамбит, но это действительно плодотворная дебютная идея: всегда искать логику внутреннего развития, не отвлекаясь на волшебную смену телевизионных картинок. И не забывать о том, что именно логика внутреннего развития полутора годами ранее привела Россию в Крым, а Крым в Россию.
Речь тут не о пресловутом отвлечении населения от жизненных трудностей победоносными войнами. Те трудности, с которыми мы сейчас сталкиваемся, не идут ни в какое сравнение с апокалиптическими прогнозами, которых мы наслушались по мере ужесточения западных санкций и падения нефтяных цен.
Речь о том, что далеко не каждое государство способно использовать внешнеполитический ресурс, а тем более военный ресурс, для решения внутренних задач. Прямо скажем, мало кому это под силу. Когда-то Россия этого не могла. Теперь может и делает — и это само по себе огромный прогресс.
Казалось бы, ситуация благоприятна для того, чтобы силовики стали еще сильнее. Вот и в начале доклада говорится: «Идеология «осажденной крепости» естественным образом усиливает позиции «ястребов» внутри элиты».
Однако данные по конкретным персоналиям даже и наполовину не подтверждают этого тезиса. Среди чемпионов года в борьбе за влияние — не только Сергей Иванов, который назван «хедлайнером» операции в Сирии, но и Дмитрий Медведев, который занимается в основном экономикой и вообще имеет репутацию либерала. Влиятельнее стал и Вячеслав Володин, куратор внутренней политики.
А вот влияние Сергея Шойгу, если верить Минченко, несколько просело, причем против министра обороны парадоксальным образом работает и недовольство общества слишком мягким отношением государства к тандему Сердюков – Васильева, и распространившееся в последнее время мнение о том, что нынешней дееспособной армией мы на самом деле обязаны предыдущему министру.
Перемены в бизнес-сегменте «Политбюро 2.0» также не очень хорошо сочетаются с логикой «осажденной крепости»: мы видим постепенный закат менеджеров госкорпораций, Игоря Сечина и Сергея Чемезова, и взлет частного предпринимателя Аркадия Ротенберга.
Нужно, однако, помнить, что эта суммарная оценка аппаратных, имиджевых и прочих успехов и неудач отдельных лиц мало что говорит нам о том, кто именно окажется влиятельнее при решении того или иного вопроса в будущем, а именно будущее должно интересовать нас больше всего.
В этом будущем, по пророчеству «Минченко консалтинг», рядом с «Политбюро 2.0» появится «Госплан 2.0», который должен наконец перестроить экономику на более здоровых и прочных началах.
Этот новый неформальный «орган», по мнению авторов доклада, составят люди трех типов: «кандидаты в члены Политбюро 2.0, предлагающие содержательную повестку» (Шувалов-Дворкович-Греф), «молодые технократы, обязанные своей карьерой лично Путину» (Мантуров-Новак-Белозеров), и, что самое пикантное, так называемые принцы, то есть дети членов правящей элиты, такие как Дмитрий Патрушев.
Упомянув про «принцев», нельзя удержаться от главного вопроса: вот эта картина, которую рисует нам «Минченко консалтинг», — это политическое фэнтези, вроде «Игры престолов», сезонное развлечение для скучающих пикейных жилетов, или наша политика в самом деле устроена именно так?
Ведь не нужно быть прорицателем, чтобы сделать прогноз: этот доклад вызовет заинтересованное обсуждение, но не вызовет никакого скандала. Прогноз безошибочный, потому что доклады про «Политбюро 2.0» выходят уже четвертый год. И каждый раз в них говорится, например, что главы палат Федерального собрания (по Конституции — люди номер три и четыре в стране), не говоря уж об отдельных вице-премьерах, менее влиятельны, чем некоторые бизнесмены или корпоративные менеджеры. И мы не слышим протестов или возмущений ни от Сергея Нарышкина, ни от Валентины Матвиенко, ни от Дмитрия Рогозина.
То есть если Минченко со своими коллегами фантазируют, то государство вправе потребовать от них опровержения — может быть, даже в суде. Если же они честные исследователи, построившие пусть и странно выглядящую, но работающую модель, то возникает вопрос: может ли страна вписаться в современный мир со всеми этими «госпланами», «принцами» и другими атрибутами ушедших общественных формаций?
