7 июня в Турции прошли парламентские выборы, победу на которых в очередной, вот уже четвертый раз подряд одержала верх правящая Партия справедливости и развития (ПСР). О результате в 41% голосов большинство партий в мире могут только мечтать. Однако в меджлисе депутатов от ПСР окажется меньше, чем когда-либо.
По итогам выборов партия не выполнила ни одной задачи, которую ставили перед ней президент Реджеб Тайип Эрдоган и премьер Ахмет Давутоглу.
Программой максимум для партии было достижение конституционного большинства — более двух третей состава парламента. Тогда можно было бы изменять Конституцию, не выходя из здания Великого национального собрания Турции. Это позволило бы сбыться мечте Эрдогана — превратить Турцию в президентскую республику и сконцентрировать всю власть в своих руках. Теоретически это можно было бы сделать и при условии завоевания половины меджлиса, только тогда пришлось бы выносить вопрос на всенародный референдум.
Однако ПСР не удалось взять даже эту планку. Судя по всему, Эрдогану придется забыть об амбициях Ататюрка, а партии искать партнеров по коалиции.
Наименее вероятным партнером станет Народно-республиканская партия, набравшая 25% голосов и занявшая второе место. Ее победителем также нельзя назвать: результаты прошлых выборов обновлены не были. Вся предвыборная программа была построена на критике Эрдогана и ПСР, поэтому в качестве партнера по коалиции на них даже не рассчитывают.
Шанс на создание коалиции меньшинства также отсутствует: тогда в правительство нужно будет привлекать и курдов, и националистов, а они являются непримиримыми оппонентами. Так что, скорее всего, партия смирится со своей обычной ролью лидеров оппозиции.
Напротив, активно готовятся занять места в коалиционном правительстве националисты из Партии националистического движения (ПНД). Они получили 16,3% голосов избирателей, но всего 80 депутатских мандатов — таковы особенности турецкого электорального механизма. В ходе предвыборной кампании они критиковали ПСР в основном за заигрывания с курдами, а также вполне справедливо — за слишком активную внешнюю политику в арабском мире. По их мнению, она должна быть более национальна и направлена на поддержку зарубежных тюрок — например, крымских татар.
Близкие отношения с Россией, которые сложились у правительства ПСР за последние годы, также не вызывали у националистов восторга. Однако один из видных деятелей партии Хасан Октай недавно заявил, что никакого негатива в отношении российско-турецких отношений у ПНД нет. Абсолютной поддержкой пользуется проект возведения российской компанией «Росатом» АЭС в Аккую. Сирийская политика властей, напротив, считается самой большой ошибкой, что соответствует и российскому подходу к проблеме. А по поводу Крыма у турецких националистов один взгляд: если при российской власти татарам будет жить лучше, то «Турция не должна поддерживать провокативную политику США и ЕС, в которой крымские татары выступают в роли объекта».
Коалиция ПСР и ПНД считается наиболее вероятной, однако и здесь могут появиться подводные камни. Националисты настроены на сохранение Турции в качестве унитарного национального государства, что категорически неприемлемо для курдов. Образование такой коалиции может вызвать серию протестов на курдской улице и дальнейшее обострение курдско-турецких противоречий.
Настоящими победителями чувствуют себя курды — впервые их Партия демократии народов (ПДН) преодолела 10-процентный барьер и провела в меджлис 80 депутатов (ранее по одномандатным округам проходило не более 30). Курды не очень удобные партнеры по коалиции. Их депутаты не обладают большим опытом легальной политической борьбы, и от них можно ожидать много неприятностей. Большинство турецкого населения негативно смотрит на федерализацию страны, идею которой несет ПДН, намереваясь превратить Юго-Восток страны в отдельный субъект.
Не меньший негатив у турок вызывает и заигрывание курдов с меньшинствами, в первую очередь армянами и ЛГБТ. Впрочем, учитывая слабую организацию партии, лидер ПСР Давутоглу может предпринять попытку договориться с частью депутатов из ПДН о голосовании в поддержку однопартийного правительства, то есть попросту купить их голоса, или пообещать курдам какие-то привилегии для регионального развития.
В случае же неудачи переговоров по коалиции Турцию ждут досрочные выборы в парламент. Некоторые эксперты считают этот вариант наиболее вероятным. ПСР привыкла единолично решать судьбы страны и не готова делиться властью. Опыта участия в коалиционном правительстве у них нет, поэтому Эрдоган может попытаться взять реванш. Однако вряд ли в ходе новой кампании ПСР удастся приобрести новые голоса — радикального повышения уровня жизни в стране, решения наболевшей сирийской проблемы в ближайшее время не предвидится. Слишком велика вероятность потерять еще несколько процентов голосов, а вместе с ними и доверие избирателя.
Как показывает история турецкой демократии, коалиционное правительство никогда не приводило страну к успеху. Как правило, политики, вместо того чтобы сообща работать на благо страны, погрязали во взаимных обвинениях. Этим пользовались третьи силы — армия и западные партнеры.
России нужна сильная Турция, проводящая многовекторную, независимую от США и ЕС политику. Будем надеяться, что политический кризис будет преодолен с наименьшими потерями, а руководство страны сделает выводы из ошибок предыдущих лет, которые и привели к такому неоднозначному результату.
