Отношения В.В. Путина и А.Л. Кудрина в его нынешней ипостаси, то есть в образе гражданского инициативника без казенной должности, дошли до решительной точки.
А.Л. Кудрин, нудясь своим теперешним статусом, который, будучи инициативным, является, однако же, неопределенным, поставил перед правителем вопрос ребром.
Если прежде А.Л. Кудрин не то что прозрачно, но даже очень толсто намекал В.В. Путину, что очень даже не прочь вернуться к правительственной деятельности, однако решительных слов всё же не произносил, действуя по формуле «милый мой, хороший, догадайся сам», то ныне, не в силах более терпеть недогадливость президента, он стал, отбросив экивоки, изъясняться совсем прямым текстом.
Кудрин заявил: «Никогда не исключал возвращение во власть. Не хочу говорить о каких-то должностях, но такой вариант возможен при благоприятных условиях: если власть будет настроена на реформы, как это было в начале нулевых». Отвечая на вопрос о возможности возвращения во власть при нынешнем политическом status quo, Кудрин сказал: «Сейчас нет. Потому я и не там», но очертил условия своего согласия — «Да, при проведении реформ, в том числе политических». То есть Софочка уже как бы согласна, осталось уговорить принца Уэльского, то есть А.Л. Кудрина. Условием же возвращения, сколь можно понять, являются капитальные кадровые перестановки, в результате которых А.Л. Кудрин получит экстраординарные полномочия.
Ведь само по себе проведение реформ, и даже политических, еще никак не является достаточной гарантией, могущих удовлетворить лучшего министра финансов в мире. Единого и пригодного для всех обстоятельств плана реформ не существует в природе, реформы могут быть довольно разными, в том числе и такими, которые никак не удовлетворят гражданского инициативника.
Например, программа количественного смягчения (=умеренной инфляции) может подстегнуть экономический рост, но сомнительно, чтобы А.Л. Кудрин отступился от своего священного принципа «И кроватей не дам, и умывальников». Программа разделения властей, то есть обретение больших полномочий парламентом (естественно, при безукоризненном избрании новой, реформированной Думы), тоже вряд ли так уж обрадует лучшего министра финансов в мире.
Лет десять тому назад, когда все грозы были еще за чертой горизонта, в АП РФ вдруг родилась идея неуклонно (хотя и без фанатизма) приближать парламентско-правительственную практику к лучшим западным образцам — «Учиним как в Вестминстере». В качестве первого шага, приближающего к вестминстерскому идеалу, было решено устраивать встречи министров с депутатами, где депутаты должны были их нелицеприятно пытать, а те — искусно отвечать. Начинание оказалось неудачным, изящного словесного фехтования не получилось, вместо того министр финансов отправился из Думы к первому лицу и там горько жаловался на непочтительное злонравие депутатов, а первое лицо его утешало.
По-иному вряд ли могло и быть, ибо такие ключевые составляющие реформ по Кудрину, как бюджетобесие, религия профицита и откачка ликвидности из экономики, может быть, очень хороши, но никак не сочетаются с парламентской вольностью.
Бюджетобесием можно невозбранно заниматься лишь тогда, когда депутатам в любой момент можно сказать: «Цыц!» и они тут же покорно замолкают. Идеал же реформ по Кудрину — это когда он занимается невозбранно-либеральным политическим и экономическом творчеством, а по всем счетам платит тот, кто занимается политическим прикрытием реформ.
В принципе, возможна и такая сделка. История политических коалиций знает много гитик. Но вообще говоря, при вступлении в коалицию все партнеры должны понимать, что они от своего тактического союза будут иметь и что им придется за него заплатить.
То, что А.Л. Кудрин засиделся procul negotiis (уж 4 года скоро) и его вновь влечет на государственную службу, тем более что там, как он рассчитывает, у него опять будет абсолютное политическое прикрытие, — это понять можно. С таким зонтиком безопасности отчего же и не пореформировать вплоть до радикальной перестройки — ведь за разбитые горшки платить не мне.
Какие выгоды и преимущества — кроме очевидного «Минует печальное время, мы снова обнимем друг друга» — получает от такого коалиционного соглашения В.В. Путин, гораздо менее понятно.
