Предчувствие двойной игры

Алексей Навальный со товарищи влился в РПР-ПАРНАС, после чего еще несколько групп либеральных оппозиционеров разного калибра и статуса оперативно сиганули в ту же лодку. С чего бы это вдруг?

Неизбежно вспоминаются два громких события последнего времени.

Во-первых, Михаил Прохоров покинул свой очередной партийный проект, «Гражданскую платформу». В результате эта партия перестала быть одним из полюсов притяжения либерального электората, что автоматически сделало ПАРНАС единственным перспективным дедом Мазаем для оппозиционных зайцев.

Во-вторых, трагически погиб сопредседатель ПАРНАСа Борис Немцов. Он стал для оппозиции мощной иконой стиля, но его партия потеряла живого энергичного лидера, к тому же единственного депутата (пусть и областного) в своих рядах.

Кто остался царем парнасской горочки? Касьянов.

Михаил Касьянов — политик парадоксально неудачливый. Работал человек премьер-министром, причем работал вовсе не провально, а вот его личная популярность в оппозиционном качестве никогда не доходила даже до тех 2%, которые так прочно прилипли к его имени.

Отсюда логично вытекает взаимовыгодная сделка: ПАРНАС получает готового харизматичного лидера, а Навальный, чья Партия прогресса так и не прошла регистрацию, — официальную партийную крышу.

И всё же вышесказанного недостаточно для столь быстрой и решительной консолидации той публики, чья любовь к расколам давно стала притчей во языцех.

Где-то у этой сделки должна быть третья сторона — брокер или гарант.

Например, это могла бы быть российская власть. Удивляться тут нечему; какой бы непримиримой ни выставляла себя либеральная оппозиция, в наиболее важные моменты ее жизни власть всегда оказывается рядом и какие-то рамки, как правило, согласовываются. Так было и с организацией первого «болотного» митинга, так было и с выдвижением Навального на выборах московского мэра.

Если власть в той или иной форме дала понять, что перекачка самого широкого спектра оппозиционеров в системную политику через парнасовский шлюз не будет считаться «контрабандой», то из этого можно было бы сделать важный вывод.

Это означало бы, что власть не приняла идею о «крымском цензе», о фильтрации политических сил в зависимости от их лояльности базовым ценностям общества и великодушно готова интегрировать в политическую систему всё либеральное крыло по принципу «что выросло, то выросло» на одном лишь условии: отказ от непарламентских форм борьбы, от пресловутого «оранжада».

В таком случае остается вопрос о том, насколько можно доверять новому объединению? Сможет ли оно держаться в рамках нормального демократического процесса? И основные сомнения здесь вызывает фигура Алексея Навального.

Оценивая Навального как политика, неизбежно возвращаешься к его знаменитой речи от 24 декабря 2011 года — той самой, где звучали кричалки «Да или нет?», «Мы здесь власть» и недвусмысленные угрозы собрать миллионную толпу и пойти на штурм Кремля. Всегда полезно вспомнить, «с чего всё начиналось». Всегда полезно освежить в памяти, что такое настоящий Навальный, в чем его смысл и для чего его готовили.

С того момента как Алексей Навальный из миноритария-гринмейлера волшебным образом превратился в оппозиционного лидера, он был политиком «оранжевых надежд», символом будущего насильственного захвата власти.

И если, как принято считать, за ним с равной готовностью шли и националисты, и либералы, то причина этому была не в том, что он органически сочетал в своей политической позиции взгляды тех и других, а скорее в том, что он воплощал в себе чистый лозунг «Долой», не отягощенный размышлениями о том, что же мы построим на обломках поверженного режима — национализм, либерализм или что-то еще.

Даже относительный успех на московских выборах 2013 года пришел к нему на волне того импульса, который родился двумя годами раньше на проспекте Сахарова. Но теперь этот импульс иссяк, да и вообще «идет другая драма».

Если Навальный действительно готов этой осенью заниматься работой по продвижению своих кандидатов (сам он баллотироваться не может из-за судимости) в региональные законодательные собрания, то ему придется становиться совсем другим политиком; авторитет, заработанный в качестве агитатора, горлана и главаря, тут совершенно иррелевантен.

Но есть у меня подозрения, что Навальный вовсе не собирается «переквалифицироваться в управдомы». И что стремительное объединение либералов — это притворная сделка, прикрывающая другую сделку. И что у той, настоящей сделки гарант и брокер находится вовсе не в Москве, а в Вашингтоне.

Есть ведь настораживающие признаки, на которые сложно закрыть глаза.

Вот новый посол США Джон Теффт начал с Екатеринбурга серию поездок по России. Проводит закрытые встречи с региональной элитой, политиками, бизнесменами.

А вот Михаил Касьянов едет в противоположном направлении, в США, чтобы убедить американский конгресс принять так называемый «список Немцова», предусматривающий санкции по отношению к российским журналистам, якобы создающим пресловутую «атмосферу ненависти», — говоря проще, неугодным самому Касьянову и его политическим сторонникам.

Тот же Касьянов дает интервью французскому еженедельнику Le Nouvel Observateur под заголовком «Как мы свергнем Владимира Путина» — уже по поводу нового объединения с Навальным. Его слова яснее ясного: «Власть не проведет честных выборов, если народ ее не заставит. Иного пути обеспечить мирный переходный процесс просто не существует».

Но ведь это ровно то, о чем вещал Навальный на проспекте Сахарова зимним морозным днем 24 декабря 2011 года! Так в каком же качестве Навальный присутствует в новом политическом проекте — в качестве фигуры, популярной среди либерального электората, или в качестве испытанного провокатора уличных беспорядков?

Логичнее всего предположить, что объединенные либералы с самого начала настроились на двойную игру: с одной стороны, они будут пользоваться великодушием российской власти и собирать свои проценты на различных выборах, с другой — аккуратно подогревать градус уличной активности.

Если и на том, и на другом направлении наметятся успехи, то это даст повод американским кураторам объявить либеральную коалицию «национальным советом», якобы представляющим истинные интересы российского народа — так же, как это было в Ливии и Сирии.

И как никто другой, для такой работы полезен Алексей Навальный — политик большевистского типа, готовый в нужный момент выдвинуть лозунг «Вся власть советам» и в нужный момент его снять.