Ирина Апексимова: «Будущее «Таганки» — в переезде»

Актриса и продюсер Ирина Апексимова покинула должность директора Театра Романа Виктюка. О планах в качестве директора знаменитого Театра на Таганке актриса рассказала корреспонденту «Известий». 

— С уходом из Театра Виктюка вас можно поздравлять?

— Да, можно поздравлять. То, что я наконец оттуда ушла, — мое самое лучшее заявление за последнее время. Я сделала там всё, что мне было интересно, что была обязана и что должна. Так что дальнейших перспектив там для меня не было. Хотя меня и называют кризисным менеджером-строителем, я все-таки человек творческий и мне интересно творческое развитие. Думаю, директора департамент культуры объявит в ближайшие дни.

— Результатом своего директорства вы довольны?

— Более чем. Я пришла в абсолютно разрушенное здание, если можно так сказать, помойку. Где царил азербайджанский ресторан «Бакинский дворик», пользующийся огромным успехом у населения района Сокольники и не только. Ресторан работал с утра и до последнего клиента, там были хорошие шашлыки, и это было главное в ДК Русакова. Ресторан занимал 70% помещения, а театр ютился где-то на задворках. Была полуразрушенная сцена, не было зрительного зала, гримерок, ничего. Это был тихий ужас.

К тому же до моего прихода в Театр Виктюка широкие массы зрителей толком и не знали о существовании театра. Все знали только самого Романа Виктюка, легендарную личность. В итоге — появился театр. Пришел новый слой зрителей, более молодой. С помощью акций «Ночь в театре» или театральных фестивалей в «Сокольниках» и саду «Эрмитаж», когда театры вышли на улицу... Мы предпринимали всё, что возможно в рамках разумного расходования средств. И играли спектакли на разных площадках. Так что я довольна.

— Говорят, заставить выехать «Бакинский дворик» — настоящий подвиг.

— Я, честно говоря, этим хвастаюсь, потому что это действительно был подвиг. Я никогда прежде с таким не сталкивалась и шла напролом, понимая, что моя цель — то, что ни у кого не получалось столько лет: начать ремонт. И при этом я действовала абсолютно законно, не идя ни на какие предложения ресторана. Это было непросто, и в этом мне очень сильно помогали заместитель мэра Москвы Наталья Алексеевна Сергунина, руководитель департамента культуры Сергей Капков и Александр Кибовский, который тогда был начальником департамента культурного наследия и должен был заниматься реставрацией. Несмотря на кризис и рост цен, мы закончили ремонт практически вовремя, успели купить свето- и звукоаппаратуру. Задержка была только вначале, пока выселяли ресторан и делали корректировку проекта. Его создавали в 2008 году, приняли в 2009-м, а когда я пришла в 2012-м, он устарел. Необходимо было вносить коррективы.

— Как же Роман Григорьевич вас отпустил? 

— Ну, это же ни для кого не секрет, что Роман Григорьевич говорил про меня последний год. Я по этому поводу не дала ни одного комментария. Роман Григорьевич называет себя легендой, а в связи с тем, что о легенде — либо хорошо, либо никак, то я оставлю никак.

— А что будет с «Таганкой»? Ситуация ведь очень похожа: ремонт, кризис. Все-таки кризисный менеджер?

— Сейчас мне это льстит. Я — актриса и не забываю свою профессию, но человек должен развиваться. Я сама удивляюсь, что разбираюсь в чем-то, не свойственном актерскому складу ума: экономике, строительстве. Если у Театра Романа Виктюка не было вообще никакой славы, то у этого театра слава не очень хорошая и ее слишком много. Тот великий театр «Таганка», который был при Юрии Петровиче Любимове, сейчас превратился в какую-то скандальную историю. Мне очень хочется, чтобы эта история закончилась. Это главное. Артисты должны заниматься своим делом: если они работают в театре, они должны выходить на сцену и играть, а не заниматься написанием писем, выходами на пикет и т.д. Всё это — от отсутствия реализации.

— Так что же делать?

— Забывать про открытые письма, жалобы, пикеты и начинать работать. По документам театр находится в состоянии ремонта с июля прошлого года, фактически — с сентября. Внутри здания находиться невозможно. Оно частично разных времен постройки. Одно из них, где начинался ремонт, 1820 года. Всё остальное — может сложиться в любую секунду. Но может и постоять. Положение аварийное.

Прошлый сезон театр играл на других площадках, но это как-то не очень сложилось. Я не могу это достаточно компетентно комментировать, так как это происходило при предыдущем директоре, но, на мой взгляд, не сложилось потому, что не очень хотели. Здесь играть невозможно. Поэтому мне кажется, что сейчас нужно взять себя в руки, оставить это здание в покое, куда-то переехать всем вместе — или не вместе — и начать заниматься своей профессией и делом.

— То есть будущее новой «Таганки» — переезд?

— Да. Я пока не знаю куда, этим вопросом занимается департамент культуры. Здесь не всё так просто, театр — огромное имущество, которое нужно правильно перевезти. Не говоря уже о количестве бутафории, декораций, костюмов. Здесь есть уникальный рояль, который просто так никуда не вывезти. Огромный архив Юрия Петровича Любимова, который должны разобрать и привести в порядок специалисты. Костюмы Высоцкого. Нужно провести инвентаризацию. А уже дальше заниматься творческими вопросами.

— Вы сказали, что переехать могут не все. Как это понимать?

— Не все — может быть, не все захотят. У артистов есть право выбора.

— То, что вторичный профсоюз затеял акции протеста, вам известно?

— Конечно. Не секрет ведь, что сейчас в театре два профсоюза. И они ведут себя совсем по-разному. Ну что тут можно сказать? Хотят выходить на пикет — пусть выходят. Запрещать — зачем? Если артисты так реализуются — пусть. Воюют ведь не все артисты, а только часть.

— А вас не смущает, что пикет будет в день рождения театра?

— Нет, не смущает. Это ведь не самое главное. Главное, чтобы в театре была творческая атмосфера.

— Вы говорите, что артисты должны реализовываться в профессии. Но они жалуются, что у театра нет ни спектаклей, ни ближайших планов.

— Я стала директором только 6 марта, и репертуар не был спланирован. А это делается далеко заранее. Конечно, они жалуются. Но чем больше они это будут делать, тем меньше от этого будет толка. Должно пройти немного времени, и будет репертуар.

— А разговоры о том, что на время ремонта артистов трудоустроят в другие театры?

— Профсоюз очень много чего говорит, основанного на слухах. Комментировать слухи я не могу, но я ни к кому не обращалась с таким предложением. Было профсоюзное собрание, где мне был задан ряд вопросов, и я ответила.

Там же меня спросили про то, почему мы не играем спектакли сейчас. Но это не совсем ко мне. Был вопрос по новой системе оплаты труда, но это государственное решение. Я могу лишь сказать, что всё будет в рамках законодательства Российской Федерации. Никто не хочет специально ущемлять права. Еще один вопрос касался того, почему мы не играем в этом здании. Мне сказали, что профсоюз провел собственную экспертизу, которая показала, что здание не в аварийном положении. Я попросила результаты этой экспертизы, чтобы с ними ознакомиться, но до сих пор мне никто их так и не предоставил. В конце концов, мне задали вопрос, есть ли у меня образование, чтобы быть директором. Я ответила — да. Школа-студия МХАТ, актерский факультет.

— Также профсоюз говорит о странных кадровых переменах.

— Никаких странных кадровых перемен нет. Это абсолютно нормально, когда новый директор приводит за собой свою, новую команду, команду профессионалов. Это люди, которых я знаю, которым доверяю, люди с высоким уровнем компетенций. Я должна быть спокойна. Поэтому бухгалтерия оставила свои места, мы разошлись по соглашению сторон, довольные. И это касается только административных должностей.

— Ваша команда пришла из Театра Виктюка?

— Да. Туда придет новый директор со своей командой. Ничего сверхъестественного не произошло.

— Говорят, главному бухгалтеру при расставании вызывали «скорую»?

— Главный бухгалтер ушла по соглашению сторон. А «скорую» можно вызвать к кому угодно. Человек ушел, могла разволноваться.

— А что будет со спектаклями Любимова?

— Сперва нужно решить с переездом, а дальше уже начинать оставлять какие-то спектакли Юрия Петровича или не оставлять. Хотя вдова, Каталина Любимова, когда я с ней встречалась, говорила мне, что категорически против, чтобы спектакли шли. Это спектакли-легенды, и они уже потеряли свою творческую составляющую. Чтобы они были в хорошем состоянии, их нужно постоянно репетировать и играть.

— Будет ли в театре назначен худрук?

— Сейчас не будет. Приглашать худрука просто для того, чтобы в театре был худрук, я не хочу. С этим согласен и департамент культуры. Худрука, равного по таланту и харизме Юрию Петровичу Любимову, я сейчас вокруг не вижу. Если же просто назначать худрука, то будет всё то же самое. Значит, нужно изменить ошибочную траекторию. Поэтому давайте мы всё отремонтируем, а худрука будем искать. Приглашать разных режиссеров. Делать разные постановки. Будем ошибаться и побеждать. Может быть, из режиссеров, которые будут приходить, и появится худрук. Ведь худрук — это не просто так, должны души сойтись. Нельзя назначить ребенку родителей, они должны найтись.

— Означает ли это, что пока репертуарную политику театра будете определять вы?

— Да. На данном этапе я буду определять репертуарную политику. В менталитете нашей страны репертуарный театр — всегда с худруком. Но на самом деле это необязательно. Есть прекрасные примеры директорского репертуарного театра. Так что репертуарным театр останется, никто не собирается его уничтожать.

— Когда же у нас появится шанс увидеть спектакли Театра на Таганке?

— Это будет зависеть от того, как скоро мы найдем место, переедем. Может быть, удастся сыграть что-нибудь до конца этого сезона, где-нибудь. Но не думаю, что успеем. Переезд, скорее всего, будет летом. А там, где мы начнем новый сезон, там и посмотрим.

— Срок ремонта уже определен?

— Еще нет. Первоначально это был проект частичного ремонта, но уже после того, как работы начались, вскрылись новый детали. В частности, выяснилось, что в театре нет фундамента, он просто стоит на земле. Так что еще предстоит либо проектирование нового проекта, либо его корректировка. Посмотрим.

— Формально вы находитесь в должности директора «Таганки» месяц. Что представляет наибольшую проблему?

— Сегодня я первый день работаю как полноценный директор нового театра, до этого я была директором по совместительству. Так что меня даже труппе не представляли. Периодически я кого-то вижу, кто-то приходит, мы знакомимся, разговариваем. Но я понимаю, что мне нужно собрать труппу и рассказать о планах. О том, что с нами будет. И собираюсь сделать это в ближайшее время.

Но самая главная проблема театра в том, что творчество перестало быть здесь главным. Несмотря на то что об этом всё время говорят и этим прикрываются. Но это события не последнего года. Я не хочу влезать в историю конфликта с Юрием Петровичем, кто прав, кто виноват. Это не мое дело, меня здесь не было. У каждой стороны есть своя правда. Но как бы то ни было, этот человек создал этот театр.

— У вас срочный трудовой договор?

— Да. 

— Может, преждевременно, но — в Москве еще так много театров, которым нужен ремонт…

— Подождите, подождите! (Смеется.)