Правила и исключения

Федеральный стандарт инклюзивного образования утвержден и начнет применяться с 1 сентября 2016 года. Но это вряд ли сделает общеобразовательные школы более доступными для детей с ограниченными возможностями.

Напомним, дорогу в обычные школы детям-инвалидам открыл новый закон «Об образовании»: в нем впервые было зафиксировано их право на обу­чение наравне со здоровыми сверстниками. При этом на всех стадиях обсуждения документа чиновники обещали: массового отказа от специализированных учреждений в стране не будет — как ни крути, а программу обычных классов «потянут» далеко не все дети-инвалиды. И все же процесс свернул именно в это русло — только в прошлом году в регионах России было закрыто около 300 коррекционных школ. А в школах общеобразовательных смогли прижиться далеко не все их бывшие ученики.

Не пандусом единым

«И дело здесь не только в отсутствии пандусов или специально оборудованных туалетов, — отметила директор Института развития образования Высшей школы экономики Ирина Абанкина. — Само наше общество не готово к тому, чтобы дети с ограниченными возможностями учились вместе с детьми здоровыми. Особенно остро эта проблема стоит в элитных лицеях. Родители учащихся в них детей вроде бы за инклюзивное образование. Но где-нибудь в другой школе. И здесь нужна колоссальная просветительская работа». Недостатки коррекционных школ очевидны любому педагогу. Один из главных минусов этих учреждений — в них дети-инвалиды вынуждены «вариться» в кругу себе подобных и, как следствие, лишены возможности пройти полноценную социализацию.

Однако, уверяют эксперты, у этой медали есть и оборотная сторона. «Я лично знала одну маму, которая в силу своего начальствующего положения постеснялась отдать дочь-олигофрена в коррекционную школу. В результате девочка с помощью этой мамы окончила общеобразовательную школу, затем педучилище и устроилась работать воспитательницей в детский сад. Ее карьера закончилась через два месяца, после того как она начала закапывать клей в глаза малышам, не спящим в тихий час, — рассказала заслуженный деятель науки РФ Светлана Беличева. В то же время, по словам эксперта, одно из исследований, проведенных с шестью выпусками одной случайно выбранной коррекционной школы, показало, что 95% ее выпускников социально адаптированы и успешно работают на заводских конвейерах и в сфере обслуживания. «Для этого в коррекционной школе имелись все необходимые условия: и опытные учителя-дефектологи, и техническое оборудование, позволяющее обучать школьников с интеллектуальной недостаточностью профессиональным навыкам, и соответствующие их возможностям учебные программы и стандарты», — подчеркнула Светлана Беличева.

По ее мнению, больше всего в современной России в развитии системы инклюзивного образования заинтересованы правительственные «менеджеры-оптимизаторы»: «Вначале с их подачи в системе образования было введено подушевое финансирование, которое тут же поставило зарплату учителей в зависимость от количества учащихся. Вследствие этого из школ были «вымыты» психологи, дефектологи, социальные педагоги. И теперь учитель общеобразовательной школы вынужден без помощи специалистов в переполненных классах обучать вместе со здоровыми школьниками слабовидящих, слабослышащих, умственно отсталых детей».

Учитель-недоучка

С тем, что бездумно закрывать коррекционные школы нельзя, согласны многие эксперты. Особенно сейчас — когда в стране катастрофически не хватает кадров, способных работать с детьми-инвалидами. И эта проблема хоть и решается, но крайне медленно. «Мы внесли и будем вносить изменения в содержание образования педагогов, психологов, дефектологов», — пообещала директор Института детства Московского педагогического государственного университета Татьяна Соловьева. Соответствующая программа повышения квалификации педагогов разработана и в Московском городском психолого-педагогическом университете. В этот проект уже попала тысяча человек. Пятьсот пройдут обучение дистанционно, еще пятьсот — очно в пяти городах (Хабаровске, Омске, Москве, Калининграде, Санкт-Петербурге). Но что такое тысяча специалистов в масштабах всей страны?

Другая проблема — это создание доступной среды. С одной стороны, переход к инклюзивному образованию это вроде как предполагает. Однако регламентирующие его госпрограммы предписывают: количество школ, оборудованных для обучения детей с ограниченными возможностями, должно составить 20–25%. Причем под этим подразумевается строительство пандусов, специальных лифтов. Но есть еще и дети с нарушением слуха, зрения. О том, чтобы оборудовать школы под их нужды, пока что никто серьезно не задумывается.

Загадочный тьютор

Важным дополнением к инклюзивному образованию должны стать коррекционные и специализированные классы в обычных общеобразовательных школах. «Если такие классы существуют, детям с ограниченными возможностями необязательно учиться по той же самой программе, что и их одноклассники. Какие-то дисциплины они могут осваивать вместе с ними, а какие-то отдельно — в этих классах», — рассказала Ирина Абанкина. Кроме того, в некоторых развитых странах для обучения детей с ограниченными возможностями в общеобразовательных школах используется институт тьюторов. За этим педагогом-наставником, как правило, закрепляется определенное количество детей. Помимо того, он должен контактировать с родителями и педагогами, при необходимости объяснять им, как правильно работать и чего требовать от учеников с ограниченными возможностями. Если у детей возникают некие проблемы со сверстниками или другие психологические трудности, он также должен помочь их решить.

А вот в нашей стране пока что даже не все педагоги знают — кто он такой, этот тьютор. Отсюда и повсеместный пессимизм. Даже чиновники признают: новые стандарты обучения детей с ограниченными возможностями или умственной отсталостью полноценно заработают только тогда, когда во всех школах будут созданы условия для реализации заложенных принципов. «Сейчас эти условия есть не везде. Чудес не бывает, и вряд ли к 1 сентября 2016 года они появятся в каждой школе. Наша задача — без паники, очень разумно, напрягая все возможные ресурсы, поэтапно двигаться к тому, чтобы у нас становилось все больше школ, которые могут решить эти вопросы», — отметил заместитель министра образования и науки РФ Вениамин Каганов. «К 1 сентября 2016 года каждый субъект просто должен будет понять, сколько детей нуждаются в специальных условиях образования», — добавила начальник отдела департамента государственной политики в сфере защиты прав детей Минобрнауки Лариса Фальковская.

Нет, ничего не выйдет

Валерий Рязанский, председатель комитета по социальной политике Совета Федерации

К инклюзивному образованию мы если и перейдем, то еще очень не скоро. Мы только начали ту работу, которую многие страны делали десятилетиями. И если школы, родительское сообщество или сами дети к этому пока не готовы, торопить их ни в коем случае нельзя.
Пока что единого решения, как поступать с коррекционными школами в стране, нет. Каждый регион должен принять собственное решение, но делать это нужно взвешенно. Выбор должен делаться, отталкиваясь и от количества детей с ограниченными возможностями в том или ином субъекте Федерации, и от того, насколько педагоги общеобразовательных школ готовы работать с такими ребятами, и от психологических особенностей детей в самих общеобразовательных школах. Если есть подозрение, что ученики общеобразовательных школ будут вести себя по отношению к детям-инвалидам агрессивно и неприветливо, то «сводить» их в одном классе, конечно, рано.

Да, все получится

Владимир Бурматов, первый заместитель председателя комитета Госдумы по образованию

Действующее законодательство создало все необходимые предпосылки для развития инклюзивного образования, однако процесс тормозит исполнительная власть, в частности — Министерство образования и науки РФ. Прежде чем эта модель образования начнет действовать, необходимо решить довольно большой пласт задач. При этом важно прислушиваться к мнению родительского сообщества, педагогов. Но докричаться даже не до руководства Минобрнауки, а до простых чиновников в ведомстве россиянам удается крайне редко. В результате процесс закрытия коррекционных школ и их слияния со школами общеобразовательными нередко проходит бездумно и сопровождается громкими скандалами. Прошлой осенью мне пожаловались родители одной коррекционной школы, которую объединяли с лицеем, дающим довольно сильную подготовку. Против были все, но слияние все равно произошло.