Дипломатический прорыв Обамы

Длившиеся в течение восьми дней переговоры в Лозанне по рамочному соглашению с Ираном завершились успехом, если не сказать прорывом. Предыдущий раунд переговоров по иранской ядерной программе в Вене в ноябре 2014 года закончился безрезультатно, в том числе из-за непрямого влияния на их ход со стороны Израиля и Саудовской Аравии, хотя эти государства и не принимают участия в переговорах непосредственно. В итоге подписание рамочного соглашения по иранской ядерной программе так и не состоялось и было перенесено на лето 2015 года.

Благодаря эффективной работе американской дипломатии удалось достичь рамочного консенсуса среди партнеров по переговорам и успешно блокировать усилия ближневосточных государств по срыву сделки с Ираном. Итогом этой работы стал документ под названием «Совместный всеобъемлющий план действий», одобренный в Лозанне «шестеркой» международных посредников, ЕС и Ираном. Таким образом, начатые по инициативе администрации Барака Обамы несколько лет назад переговоры наконец-то принесли первые зримые плоды.

Данный план определяет ключевые параметры иранской ядерной программы на ближайшие 15 лет. Эти параметры лягут в основу разработки окончательного текста «Совместного всеобъемлющего плана действий», который предстоит подготовить в течение ближайших трех месяцев до официально установленного дедлайна 30 июня. Важные детали реализации соглашения всё еще являются предметом обсуждения, и, как отмечается в сообщении Государственного департамента США, поэтому ничто не согласовано, пока не согласовано всё.

Если окончательное соглашение между Ираном и международными посредниками будет достигнуто, это позволит затянуть «период прорыва» — время, за которое Иран может произвести «начинку» для одного ядерного боезаряда — до одного года. Сейчас этот период оценивается в 2–3 месяца. Поэтому принятые меры должны осложнить производство и хранение высокообогащенного урана в Иране. Их предполагается достичь за счет сокращения текущих запасов низкообогащенного урана с 10 тыс. кг до 300 кг в течение 15 лет, а также ограничения типов и количества центрифуг с 19 тыс. до 6104 штук первого поколения IR-1, центрифуги последующих поколений разрешено использовать в ограниченном количестве в исследовательских целях и под строгим международным контролем. Кроме того, Иран согласился 10 лет обогащать уран только на одном заводе в Натанзе и 15 лет не превышать уровень обогащения в 3,67%. К тому же Ирану предписано перепрофилировать ряд спорных объектов атомной инфраструктуры (реактор в Араке, завод в Фордо) только для научно-исследовательских работ.

«Совместный всеобъемлющий план действий» предполагает введение жесткого международного контроля под эгидой МАГАТЭ, а также смягчение санкционных режимов против Ирана, включая отмену санкций, обусловленных его ядерной программой, как со стороны Совета Безопасности ООН, так и со стороны отдельных государств (США, ЕС), но при условии безусловного выполнения обязательств, предусмотренных окончательным соглашением, которого на данный момент еще, однако, нет. Важным обстоятельством является и тот факт, что Совет Безопасности ООН должен будет принять специальную резолюцию, одобряющую окончательный «Совместный всеобъемлющий план действий» и призывающую к его полному выполнению.

Однако важны не столько технические детали, сколько геополитические последствия этого соглашения для ближневосточного региона и мира в целом в случае его успешной реализации.

Иран с каждым днем усиливает свое региональное значение, поэтому выход из международной изоляции будет способствовать еще большему усилению его веса как в региональных, так и в международных делах. Одно только снятие нефтяного эмбарго, выход Ирана на европейский газовый рынок окажет существенное влияние на мировой рынок энергоресурсов, не говоря уже о военно-политической ребалансировке всего ближневосточного региона. Иран уже играет активную стабилизирующую роль в борьбе с «Исламским государством», выступая в качестве донора безопасности.

Всё это происходит на фоне американо-иранской дипломатической разрядки и нарастания противоречий между США и «традиционными» союзниками в лице Израиля, Саудовской Аравии и Турции. Изменения внешнеполитических приоритетов США на Ближнем Востоке и переориентация на сотрудничество с Ираном достаточно нервно воспринимается в Израиле и Саудовской Аравии, что и обусловило их негативную реакцию на результаты переговоров в Лозанне.

Израиль и Саудовская Аравия видят в сделке с Ираном угрозу своей национальной безопасности и своему влиянию в регионе. С их точки зрения, соглашение не закроет Ирану дорогу к созданию атомной бомбы, и даже наоборот — облегчит этот путь, что только увеличит риск ядерного распространения и развязывания большой войны в регионе. На фоне усиления недоверия к позиции Вашингтона Тель-Авив и Эр-Рияд прорабатывают военный сценарий противостояния с Тегераном. Министр разведки Израиля Ювал Стениц не исключил, что для решения иранской проблемы Израиль может перейти к военным действиям. По инициативе Саудовской Аравии приняты меры по усилению военного измерения Совета сотрудничества государств Персидского залива, которые имеют явно выраженный антииранский характер.

Не случайно активная фаза операции коалиции арабских государств под предводительством Саудовской Аравии против повстанцев-хуситов в Йемене как раз совпала с переговорами в Лозанне. Это в том числе символическая демонстрация того, что Саудовская Аравия и ее ближневосточные союзники не потерпят усиления регионального влияния Ирана и проирански настроенных шиитов в регионе. К тому же сегодня есть все основания полагать, что Саудовская Аравия все-таки активировала специальный пакт с Пакистаном, предполагающий трансфер пакистанского ядерного оружия и средств его доставки в распоряжение Эр-Рияда. Кроме того, Эр-Рияд намерен в ближайшие 20 лет построить 16 атомных реакторов и проявляет заинтересованность в собственном производстве ядерного топлива (то есть обогащенного урана, который можно использовать для изготовления атомной бомбы).

До заключения окончательной сделки по иранской ядерной программе остается чуть меньше трех месяцев. За это время еще очень многое может случиться, ведь переговорный процесс может быть сорван не только по вине необдуманных шагов со стороны некоторых государств Ближнего Востока и их партнеров среди «шестерки» международных посредников, но и действиями хардлайнеров, выступающих на бескомпромиссных позициях, притом как внутри США, так и в Иране. Однако на этот случай у администрации Барака Обамы также существует запасной план. Представители Белого дома уже заявили, что, в случае если прогресс в поиске решения по иранской ядерной программе будет отсутствовать, США выйдут из переговоров. Это неизбежно будет означать перевод переговорного процесса на двусторонний американо-иранский трек.

Не нужно забывать: для того чтобы довести сделку с Ираном до логического конца, у Барака Обамы в запасе еще 1,5 года, а перспективы победы на президентских выборах в США республиканского кандидата не так уж и очевидны, как и сохранение конгресса под контролем республиканцев в 2016 году.

Однако сегодня можно однозначно точно сказать, что независимо от того, будет ли подписано итоговое соглашение с Ираном по ядерной программе или нет, ирано-американская разрядка инициировала необратимые в среднесрочной перспективе процессы перераспределения баланса сил на Ближнем Востоке, в основе которых — усиление регионального значения Ирана. Ее итогом вполне может стать формирование американо-иранского альянса наподобие того, какой образовался в результате сближения Китая и США в 70-х годах ХХ века. Однако стабильность Ближнего Востока во многом сегодня зависит от готовности государств признать эту новую реальность.

Автор — директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований (Минск, Беларусь)