From souvenirs to souvenirs, пел недавно покинувший нас Демис Руссос. А у Алексея Навального — от заявления до заявления. Ну любит он заявы писать. Когда-то он начинал свою политическую карьеру с заявления на Марцинкевича-Тесака. Теперь он метит выше, гораздо выше. В своем свежем заявлении Навальный утверждает, что «Немцов был убит участниками правительственной спецслужбы или проправительственной организации по приказу политического руководства страны».
Вообще-то это расхожая и естественная идея в среде активистов и рядовых адептов нашего протомайдана. Уж если даже кошка не может бросить котят без указания президента страны, то и волос с головы человеческой способен упасть только по звонку с самого верха.
Но подпись Навального освещает эту идею особым и довольно двусмысленным светом.
По версии Навального, в неназванный день в Кремле состоялось совещание с участием Путина, Патрушева, Иванова, Бортникова, Володина (вообще-то это все не только символические имена власти, но и конкретные люди, обладающие честью и достоинством, и будет обидно, если окажется, что эти фамилии Навальный взял с потолка камеры СИЗО). На совещании было якобы решено поручить то ли еще толком не организовавшемуся антимайдану, то ли каким-то подмосковным бандитам или рейдерам провести «громкую резонансную акцию».
Иными словами, некие люди получили задание: пойти туда — не знаю куда, убить того — не знаю кого, но чтобы это был непременно один из лидеров оппозиции.
Заметим, что журнал Foreign Policy некогда включил Навального в список 100 ведущих интеллектуалов мира, поэтому он был вполне в состоянии додумать эту мысль до конца и осознать, как в этом свете выглядят последние события из его собственной жизни.
Навальный признается, что список возможных жертв был невелик и вряд ли включал даже пять фамилий. Более того, всем этот список был примерно очевиден. Свой вариант еще 3 года назад набросал Дмитрий Быков в «стихах о сакральной жертве»: «Рыжков, Немцов, Собчак, к примеру? К. Боровой, влюбленный в Леру?»
И всё же когда мы говорим «лидер оппозиции», то в первую очередь приходит в голову имя самого Алексея Навального. И если бы выбор жертвы и в самом деле был оставлен на усмотрение исполнителей, то кандидатура Навального рассматривалась бы прежде всего.
И тогда возникают нехорошие подозрения насчет того, почему Навальный перед маршем 1 марта спровоцировал свой арест на 15 суток, а власть с готовностью на эту провокацию купилась. «А здесь нечисто играют!», как говорил персонаж популярного фильма. Похоже, одним из пунктов резолюции воображаемого кремлевского совещания было: «Поставить г-на Навального А.А. в известность о готовящейся акции и принять меры к обеспечению его безопасности на период ее проведения».
Но, в конце концов, репутация Навального среди его сторонников — это его личная проблема. Мысль о том, что Кремль ни с того ни с сего возжаждал политических убийств, и без того достаточно забавна в устах политика, которого власть не решается лишить свободы уже по второму уголовному делу.
Перечисляя пункт за пунктом причины, по которым Немцов был якобы опасен для Кремля, Навальный на самом деле поступает подобно птице, которая обманными маневрами уводит хищника от гнезда. Навальный пытается увести нас от главного вопроса: почему политик был убит именно в том архитектурном антураже, который знаком каждому зрителю мировых телеканалов хотя бы по прогнозам погоды?
Собор Василия Блаженного — не менее, а может быть, даже более важный герой этой драмы, чем лежащее на его фоне мертвое тело. Тело могло быть другим. Собор другим быть не мог.
Это было послание даже не оппозиции, которую случившаяся трагедия не охладила и не разогрела. Это было послание Западу — той единственной реальной силе, которая сейчас противостоит российскому руководству. А заявление Навального — еще одно разъясняющее послание тому же адресату, которое будут цитировать и на которое будут ссылаться.
В одном я согласен с Навальным: Немцова убила не «атмосфера ненависти».
«Атмосфера ненависти» убивает тех, кто плодит ненависть. Тех, кто с полуоборота переходит на крик, брызжет слюной, матерится, походя разбрасывается словами «фашисты», «Гитлер», «диктатура» — и при этом называет себя «людьми с хорошими лицами». «Атмосфера ненависти» на наших глазах, например, додушивает Виктора Шендеровича, который докатился до откровенного расизма, и коллектив радиостанции «Эхо Москвы», которая этот расистский бред с готовностью тиражирует.
А Немцова убила атмосфера любви.
Он любил женщин, и они любили его. Он любил деньги, и они отвечали ему взаимностью. Он был любвеобильный человек, и его любили самые разные люди: его соратники по оппозиции, украинские националисты, американцы.
«Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал», — писал Оскар Уайльд. И если кому-то не вполне ясен смысл замылившегося уже термина «сакральная жертва», то я попытаюсь объяснить.
Когда племя приносит девушку в жертву духу озера, то это делается не потому, что она плохая или кому-то мешает. Напротив, выбирают самую красивую, самую непорочную. «Сакральная жертва» погибает не от ненависти, а от любви ее убийц. Как минимум от «большого уваженья», как сказал Высоцкий про капитана Кука.
Отсюда практический совет для политических активистов: не любитесь с кем попало, внимательно рассматривайте тех, кто слишком рьяно поет вам хвалу, не жахайтесь в губы с теми, кому может понадобиться ваша смерть.
Любой поцелуй может обернуться поцелуем Иуды.
