Украинская война стала обыденной реальностью. Она теперь как само собой разумеющееся — новости, сводки, потери и ликующий восторг ура-патриотов России. Эпитетам, которыми награждают «укров», «нацистов», «хунту», «бандеровцев», «свидомитых» и так далее, и до бесконечности, несть числа. От истории и планов Украины постсоветского периода не осталось уже камня на камне.
Евросоюз, как главная мечта «незалежной», проклят, а Киев заочно похоронен и вывезен в Гаагу.
Но шаг за шагом российские граждане начинают отворачиваться и от одиозных ток-шоу, и от патетических статей в любой прессе — атмосфера патриотического психоза начинает, мягко говоря, раздражать, если не сказать большего. И дело совсем не в усталости, не в запредельном напряжении, в котором теперь находится европейская часть постсоветского пространства.
Любой взрыв общественного самосознания приходит в конце концов к точке, когда любая оценка происходящего на пике восторженных воплей становится бессмысленной и опасной. Более того — унизительной. Трагедия граждан территории Украины еще впереди.
«Территории», потому что после абсолютного коллапса украинской власти год назад общество «братского» соседа превратилось в осколки и группы, воюющие со всеми и против всех.
«Территории», потому что невозможна никакая эффективная защита государственной целостности.
«Территории», потому что любые институты государства исчезли.
И дело не во внешней «агрессии», а в полном и необратимом расколе внутри самого украинского общества, который тщательно скрывался четверть века, но только теперь стал определяющим фактором украинского гигантского кризиса. Потому мнимая «пассионарность» украинцев, которой так завидует Захар Прилепин, напоминает скорее тот этап в сознании мучительно умирающего больного человека, когда агрессия по отношению к родным и близким, к внешнему миру компенсирует жестокую несправедливость судьбы. Они остаются жить, а я «вдруг» умираю.
Для граждан Украины все еще впереди. А ведь это должно быть очень хорошо знакомо российскому обществу, разве не так? Что же так ненавидеть, ликуя от собственного «величия» и чужого унижения? В конце концов на Украине такие же, как и мы, живые люди, со своими мечтами, иллюзиями, фантазиями, планами, какими бы нелепыми, инфантильными они ни казались внешнему наблюдателю.
Коллапс СССР — это ведь не возможность посещать зарубежные курорты и наслаждаться импортными продуктами, как полагают свободолюбивые граждане Садового кольца. Геополитическая катастрофа была прежде всего социальной катастрофой для каждой из республик Советского Союза, и пережить гигантскую культурно-историческую травму невозможно жизнью одного поколения. Что же теперь так бесит, заставляет ликовать по поводу украинских событий российских ура-патриотов?
85% ликующих — это так? Да, это так. Это — цифра с большой буквы. Знакомо.
Но разве не мы сами миллионами заполняли площади и проспекты 25 лет назад?
Разве не мы, ликуя, миллионами скандировали: «Кто не скачет, тот «совок»!»? Разве не облетали миллионы наших сердец вместе с президентским самолетом Бориса Ельцина Статую Свободы в Нью-Йорке?
Разве не братались мы со слезами счастья на глазах с милой и дорогой русскому сердцу Европой? Разве не летели миллионы плевков в собственную историю, на могилы наших дедов и отцов?
Разве не проклинали мы собственные комсомольские биографии и «кровавое» советское прошлое сытого и ленивого застоя?
Разве не носили мы на руках наши бесстрашно свободные «новые» СМИ, которыми забавлялись хозяева-нувориши, — что там убогие шоколадные фабрики г-на Порошенко?!
Разве не грезили мы свободным рынком и демократией, не ведающей ни чувства собственного достоинства, ни границ порядочности? Грезили, пока не остались в чем мать родила на евразийском континенте, шныряя в междурядьях олигархов и частных армий криминала.
Пока не рассыпались прежде ликующие миллионы «россиян» по всей планете. Пока не спустили, как в гигантском казино, все, что только можно было спустить: экономику, науку, культуру, образование, здравоохранение и последние остатки здравого смысла. Под продолжительные аплодисменты Запада, переходящие в овации.
И теперь издевательски ликуем по поводу полного фиаско проекта украинской государственности. Это мы-то ликуем?! Опомнитесь. Не дано раскаяться — не по поводу давно почившего в бозе сталинизма, а за собственные деяния, так хотя бы сбавьте обороты ликования. Чтоб уж не тошнило так.
История начинается с сострадания. Во всяком случае, наша, постсоветская. И трагедия, которая для жителей Украины впереди, должна если не стать нашей трагедией, то, во всяком случае, вызывать элементарное чувство человеческого сострадания постсоветских граждан, а не злобное ликование тупых идиотов.
«Путинизм» Украине не грозит, теперь однозначно не грозит. Лидера масштаба Владимира Путина там нет и не предвидится. И потому предположить, хотя бы в общих чертах, итог этого абсолютного кризиса невозможно. Впрочем, и у нас, в России, никто и не предполагал 15 лет назад начала радикального поворота вектора истории постсоветской России, когда Владимир Путин, внешне — неуверенно, выступал в Государственной думе перед полупустым залом как кандидат в премьер-министры.
Оппозиция жаждет увековечить историческую память об ужасах сталинизма на долгие годы, предлагая гражданам мемориальные таблички на домах по 4 тыс. рублей за штуку в память о бывших жильцах, расстрелянных в годы репрессий 1930-х.
В простонародье это называется: «крохоборство». В литературе — заветом отца Павла Чичикова: «Копеечка рубль бережет». И сталинизм проклянем, и без масла на хлеб не останемся. Не стоит опускаться до уровня крохоборов, накручивая безудержно свой патриотизм на трагедии Украины. Ни памяти, ни состраданию, ни патриотизму никакие мемориальные таблички не нужны независимо от того, где вы их закрепите: на голове или на уровне пятой точки опоры.
Подлинная память — в действенном сострадании — здесь и сейчас — к ближнему, который может погибнуть сегодня. А злобная ненависть отечественных хоть русофобов, хоть патриотов быстрее и сильнее пули. Пули только завершают убийство, которое несет с собой ненависть.
