«Не представляю, как можно выступать там, где льются кровь и слезы»

24 февраля в iTunes состоится цифровой релиз нового альбома группы «Ю-Питер» «Гудгора» — 13 композиций, написанных лидером коллектива Вячеславом Бутусовым (тексты созданы в сотрудничестве с супругой Анжеликой Эстоевой).

Певец, недавно отпраздновавший 30-летие другого своего детища — группы «Наутилус Помпилиус», рассказал «Известиям» о пластинке, записанной на пустынном норвежском острове Гиске, желании внедриться в «кинопрофсоюз» и необходимости укрепления силы духа.

― Альбом «Гудгора» пришел к вам сразу или формировался постепенно?

― Любой альбом складывается, даже песню иногда приходится складывать. У меня в жизни было два или три случая, когда я проснулся с готовой песней. А так — нужно посидеть, подумать. Я обычно сначала пишу музыку, потом текст подстраиваю.

― Выбрали сложный путь.

― Думаю, да. Помню, когда учились в институте, хотели поскорее сколотить группу. Пока все придумывали свои тексты, я предложил не ломать голову и взять стихи Пушкина. Долго с ними мучился, но ничего не получилось. Потом на интуитивном уровне почувствовал, что надо брать что-то неизвестное. В каком-то колхозе попалась антология венгерской поэзии конца XIX ― начала XX века: Лёринц Сабо, Эндре Ади, их мало кто знал. Темы были средневековые и готические ― как раз по тем временам. Мы написали несколько вещей на эти стихи, «Князя тишины» до сих пор играем (песня группы «Наутилус Помпилиус» на стихи Ади. — «Известия»).

― Как долго вызревал новый альбом?

― Три года мы собирали материал и еще больше года понадобилось на запись. У меня происходит перманентный процесс накапливания музыкальных и текстовых фрагментов. Когда наступает время Ч, я раскладываю материалы и собираю песни по порядку, начиная с самых готовых. Краеугольным камнем становится одна из композиций, которая собирает вокруг себя остальные.

― В данном случае центрообразующая песня ― «Гудгора», давшая название альбому?

― По своей пафосности эта песня соответствует уровню песни-лидера. Она сама собой устраивалась — как говорит Боря Гребенщиков, «в гости пришла». В альбоме есть песни сложнее во всех отношениях — и по гармонии, и по аранжировке. А «Гудгора» простая как три рубля. Мне нравится, что в ней строгий текст, есть даже элемент языческого эпоса ― это вполне соответствует современным «пляскам».

― Ассоциируете вашу «Гудгору» с одноименной горой, расположенной на Кавказе?

― К своему стыду, я об этом задумался только после того, как была написана песня и мы определились с названием альбома. Тогда мне напомнили, что у Лермонтова трижды упоминается Гуд-гора — в «Демоне», «Герое нашего времени» и одном из стихотворений. У меня есть знакомые из Владикавказа, они обещали показать нам эту гору, когда мы поедем туда с концертом.

― Какой посыл к слушателям заложен в альбоме?

― В тексте последней песни ― «Апокалиптической» ― есть слоган, который вполне отвечает моим мыслям: «Нам большего не надо, но и меньшего нам не дано».

― В песне «Пусть будет так» есть строчка: «Весь этот мир не стоит капли детских слез». Людям дано это понять?

― Не знаю. Достоевский в свое время говорил об этом в «Братьях Карамазовых». Я с Борей Гребенщиковым разговаривал на эту тему после того, как мы в разное время побывали на Святом Афоне. Он, будучи в Израиле, оказался свидетелем теракта в автобусе: у них на глазах зарезали восьмерых человек. Когда такие вещи вторгаются в нашу жизнь, надо повышать бдительность и укреплять силу духа. Ничего другого не остается. Как сказали монахи с Афона, когда наращиваешь свое великодушие, когда мир и покой в душе настолько самопроизводятся, что переполняют тебя и выходят наружу, тогда объединение этой энергии приводит к миру, безмятежности. А когда в нас кипят страсти, это порождает то, что мы видим сейчас в мире.

Есть более примитивная аналогия. Наше сознание — это кинопроектор: какая пленка там заряжена, такое кино и проецируется. Его видим и мы, и наши близкие.

― Почему вы решили записывать «Гудгору» на острове Гиске?

― Мы специально искали уединенное место. У нас был подобный опыт: арендовали студию на вершине гор в Андалузии. Но там вокруг были плантации, море в двух километрах. А тут мы оказались на маленьком острове с обособленной инфраструктурой, где практически никого нет.

Главная особенность этой студии ― большие окна. Находясь внутри, видишь валуны, волны Атлантического океана, летающих чаек, у тебя полное ощущение, что ты на корабле, только штурвала не хватает. Мне кажется, любой человек воспрянет духом, попав туда.

― В одной композиции помимо привычных инструментов звучат норвежские гусли.

― Это самый экзотический инструмент из всех использованных. Мы их на студии обнаружили: там есть волшебные комнатки, куда музыканты весь хлам сваливают. Эти гусли нас потрясли своим звуком. Наш звукооператор Андрей Алякринский их освоил. Во время записи он играл, а мы жали на кнопки пульта.

― Отвечая на вопросы поклонников о жизни на острове, вы упомянули некий «ритуальный борщ».

― Когда мы остаемся одни, у нас за приготовление пищи отвечает Георгий Каспарян (гитарист «Ю-Питера», экс-гитарист группы «Кино». — «Известия»). Он наш гурман и шеф-повар. Борщ мы запомнили потому, что не смогли ни в одном супермаркете найти обыкновенную свеклу. Целая эпопея была: пришлось поехать с острова в город, обойти все крупные магазины. Там мы еще должны были объяснить, чего хотим. Но в итоге Георгий нашел какую-то замену и добился бордового цвета.

― Планируете туры в поддержку альбома?

― Мы поедем по России. Недавно завершили большой тур, приуроченный к 30-летию «Наутилуса», теперь очень хочется поиграть песни «Ю-Питера». Раньше мы ездили от Калининграда до Владивостока и обратно. Это занимало в общей сложности год. Теперь таких развернутых туров нет, рывками летаем: то в Западную Сибирь, то на Дальний Восток. Но стараемся охватить максимум городов.

― Концерты за границей будут?

― После прошлогоднего двойного тура по Германии у нас угасло рвение ехать за рубеж. Второй, осенний, на меня произвел совсем унылое впечатление. Я осмелился спросить, почему везде так темно и холодно. Мне сказали: «Кризис». Немцы во все тяжелые периоды выбирались именно за счет режима экономии: они включали его после каждого потрясения и постепенно поднимались на высокий уровень производства. Это не как у нас — гуляй до последнего, пока всё не рухнет.

― В прошлом году вы отменили юбилейный концерт «Наутилуса» в Киеве.

― Вообще мы никогда не отменяем концерты, это единственный случай. Отмена была задолго до того, как начали разворачиваться известные события. Я не записываю себя в прорицатели и пророки ― слишком большая ответственность. Просто есть вещи, которые можно просчитать шахматным путем. Когда мне студенты звонили и радостно сообщали, что ковыряют брусчатку, я обратился к ним как архитектор: «Не ломайте Киев. Это до добра не доведет» (Бутусов окончил Свердловский архитектурный институт. — «Известия»).

Все их наивные предположения о том, что майдан плавно перерастет в рождественскую ярмарку, они встретят Новый год и всё будет хорошо, — это какой-то абсурд. Успокоительная капельница, которую ставят в больнице, если у человека сотрясение мозга: димедрол капают, и он немножко тупеет. Мне кажется, в случаях мятежей, бунтов, митингов людей именно таким димедролом поят.

Когда на твоих глазах разворачиваются подобные нервозные ситуации, ты все равно должен что-то предпринять. Одни люди начинают «бить в колокола», другие ― притуплять свое восприятие, чтобы не видеть надвигающегося ужаса.

― Пока планов выступать на территории Украины нет?

― Я не представляю себе, как можно давать концерты там, где льются кровь и слезы. Ставлю себя на место людей и не понимаю, как я смог бы пойти на концерт, когда такая некомфортная обстановка в душе.

― Ваша музыка звучит в четырех фильмах, три из них ― Алексея Балабанова. После ухода Алексея Октябриновича есть режиссеры, с которыми хотите поработать?

― Наверное, есть. Но сколько я ни пытался специально внедриться в этот «кинопрофсоюз», ничего не получалось. Алексей нарезал саундтреки из готовой музыки. А я хотел бы написать музыку специально под драматургию, может, даже со своей дополнительной драматургией.

Однажды Тимур Бекмамбетов, уже будучи звездой Голливуда, сказал мне, что музыка к фильму должна быть на порядок хуже, чем сам фильм, это закон. Мне по таким законам работать неинтересно ― вопрос качества для меня очень важен.

― Смотрите современные российские фильмы?

― Недавно посмотрел фильмы Михаила Сегала «Франц + Полина», «Кино про Алексеева». Мне он своими взглядами, отношением к творчеству показался близким по духу человеком. Если мы с ним сойдемся на этой почве, может, у нас что-то и получится.

Очень люблю Сергея Александровича Соловьева. «Анну Каренину» смотрел с внутренним трепетом. Даже волновался перед просмотром: очень не хотелось разочароваться, такая эпопея все-таки! Остался доволен.