Письмо рабочих тамбовского завода
В Пекине очень мрачная погода,
У нас в Тамбове на заводе перекур.
Мы пишем вам с тамбовского завода,
Любители опасных авантюр.
В соответствии с осмеиваемой уже в 1960-е годы традицией участия профсоюзного движения в «большой международной политике» свое выступление на очередном съезде ФНПР бессменный глава российских профсоюзов Шмаков начал с обширного геополитического блока. В рамках этой части выступления он отметил, что против России ведут войну, которую корректирует и направляет «внутренний враг» — правительство, ЦБ и разнообразные «либералы» со своим чудовищным оружием под кодовым названием «невидимая рука рынка».
«При этом санкции вводились как будто по наводке изнутри страны, прицельно били по самым слабым местам», — сообщил Шмаков собравшимся, среди которых был президент России. Воображение рисует образ Эльвиры Набиуллиной, склонившейся над рацией и выстукивающей, как Юстас Алексу, шифровку мировому либерализму о слабых местах российской экономики.
Но кто же стоит на защите родины от зла либерализма? Конечно же, «трудящиеся», соединенные в профсоюзные организации, каковые, в свою очередь, опекаются и наставляются ФНПР. Нет смысла вспоминать, когда и кто из «трудящихся» видел менеджера ФНПР иначе как по ТВ во время парадных сюжетов о первомайской демонстрации.
В конце концов, неадекватность представления крупных профсоюзов о себе как о защитниках интересов наемных рабочих сегодня — это не российская, а общемировая проблема. Большие федерации профсоюзов повсеместно и в США, и в Европе превратились в «производства» сами по себе. А профсоюзные боссы — в собственников этих «предприятий», которые извлекают прибыль на зависть предпринимателям традиционным из манипулирования протестом, политической активностью рядовых членов профсоюзов.
Термин fatcat — «жирный кот» — давно стал чуть ли не официальным в Британии для описания такого профсоюзного лидера. А сами «жирные коты» относятся к 1% самых богатых людей этой страны. И если в общении с работодателями «жирные коты» предельно циничны и ориентированы на прибыль, то в те редкие моменты, когда они общаются с простыми членами профсоюзов, ставка делается на обещания самой сомнительной адекватности. Чем более популистским и оторванным от реальности выглядит предложение профсоюзному «низу», тем проще им манипулировать в собственных интересах, то разжигая «праведный гнев», то прикручивая его фитилек копеечными подачками.
Собственно, схема предложенная Шмаковым президенту находится в русле общемировых тенденций и предельно проста: «трудящиеся» поддерживают курс президента, пока им а) платят большие зарплаты и б) не заставляют платить налоги. При этом производительность труда, безопасность труда, образование и повышение квалификации не входят в сферу ответственности «человека труда», а перекладываются на плечи работодателя и государства. Если огрублять сказанное Шмаковым, то он предложил Президенту очередную формулировку пресловутого «социального контракта», высказав мнение, что в 2011–2012 годах именно коллективный «Уралвагонзавод» чуть ли не спас политический режим. Деньги и безответственность (а за что отвечает человек, если все в его жизни от образования до безопасности рабочего места является сферой компетентности других сил) в обмен на политическую лояльность.
Но ежели зовут меня,
То майна-вира,
В ДК идет заутреня
В защиту мира…
Фактически Шмаков восстанавливает советскую традицию, какой она видится сегодня многим. «Трудящиеся» митингуют, когда надо, а благодарное государство их держит на рабочих местах, снабжает социальными благами, главным из которых является высокая «получка». А вопрос, как оная получка связана с реальной ценой труда, с его производительностью, с прибавочной стоимостью, наконец, шмаковского «трудящегося» не волнует никак. В этом плане, возможно, много привлекательного. Но он совершенно нереализуем ни в нынешней ситуации, как не был реализуем — что наглядно показывает советский экономический опыт — и в СССР.
Надо отдать должное президенту, он не стал играть в игру, предложенную Шмаковым, опускаясь до лозунгов о превосходстве всего хорошего над всем плохим. Войны против России нет, есть попытки сдержать наше развитие. «Невидимая рука рынка» — это не «оружие возмездия» мировой закулисы, а «прозрачный», используемый со всеми разумными ограничениями и по назначению инструмент стимулирования экономического роста. Правительство предпринимает значительные усилия по поддержке, защите и развитию отдельных, приоритетных отраслей промышленности и сельского хозяйства. Да, Россия не допускает для себя возможность «полуколониального состояния», свойственного многим странам сегодня, но путь к свободе, самостоятельности и могуществу лежит в экономике, в готовности сотрудничать со всеми по вопросам развития, а не в военных или квазивоенных конфликтах.
И неплохо бы профсоюзам, раз уж они говорят от имени «трудящихся», вспомнить про масштабные программы, сформулированные в последние годы, — про 25 млн созданных к 2020 году новых рабочих мест и про то, что каждое третье рабочее место должно относиться к «высокотехнологичному сектору». И про то, что не надо вставать на пути планов по техническому перевооружению предприятий, даже если они ведут к сокращению занятых на конкретном производстве. А нужно работать над переобучением, профессиональной ориентацией как молодых людей, так и уже состоявшихся «трудящихся». Нужно подключаться к анализу антикризисных программ в регионах и вносить свои предложения к ним. Нужно работать с властями и работодателями в регионах в составе трехсторонних комиссий, а не рассуждать, что работодатель плох и злокознен, а государство поддерживает «экономику казино».
Путин говорил о необходимости создать «экономику доверия», в рамках которой профсоюзы и трудовые коллективы будут действовать вместе с работодателями и государственными органами, а не противостоять им. В конце концов, интерес у каждой из сторон в трехсторонней комиссии один — все хотят больше зарабатывать. Государство — через налоги, работодатель — через прибыль, а работник — через заработную плату. Плату за работу, обусловленную ее — работы — эффективностью. Фактически президент говорил об отказе от марксистского, классового подхода во взаимоотношениях работника и работодателя, выродившегося в профдвижение «жирных котов».
Общий рациональный интерес наемного работника и работодателя, сформулированный через профессиональное посредничество профсоюза и региональных властей, равно заинтересованных и в экономическом развитии территории через развитие предприятий, и в большем благосостоянии каждого работающего на этой территории, — вот что должно стать предметом деятельности профессиональных союзов работников.
Чтобы стало возможным хотя бы обсуждение этого, из профсоюзных рассуждений должна исчезнуть смешная уже полвека назад и абсолютно ненужная для решения проблем человека труда геополитическая риторика. Политический и патриотический выбор большинства сейчас очевиден, и он не нуждается в дополнительных посредниках, которые — как показывает советский опыт — способны нарочитой своей лояльностью вызвать лишь презрение и смех, обесценив и патриотизм, и сплоченность граждан. Вернее, не обесценив, а трансформировав в свой, весьма коммерческий интерес.
У профсоюзов огромный потенциал и возможности его реализации именно сейчас. Работать надо. А не писать письмо рабочих тамбовского завода, выпрашивая в обмен на четкую геополитическую позицию индульгенцию и талоны на дополнительное питание.
