Чтоб жить нам до 120!
Современная медицина не стоит на месте — появляются новые методы лечения и диагностики, совершенствуется оборудование операционных, создаются новые лекарства, способные остановить опасную болезнь на клеточном уровне. Новейшим средствам от рака, как отмечают специалисты, даже удалось поменять само понятие «лечение онкологического заболевания». И то, что раньше казалось фантастикой, сегодня обретает реальные черты. «За последние 20 лет вероятность выздоровления почти по всем болезням сильно выросла. По некоторым на 10%, а по другим до 100%», — рассказывает заведующий отделом оптимизации лечения подростков и молодежи с гематологическими заболеваниями Федерального клинического центра имени Дмитрия Рогачева, доктор медицинских наук, профессор Сергей Семочкин.
Прогресс наступает
Сегодня уже научились справляться даже с тяжелыми гематологическими заболеваниями, многие из которых еще в начале 2000-х годов считались неизлечимыми, а диагноз фактически равнялся приговору. «Медицина научилась лечить большинство заболеваний крови, а некоторые даже полностью излечивать, — отметил Сергей Семочкин. — Я уверен, что еще через несколько лет большинство гематологических болезней перейдет из разряда неизлечимых в разряд хронических». А это значит, что медики смогут контролировать течение болезни, что позволит существенно продлить пациенту жизнь и, что очень важно, улучшить ее качество.
Уже сейчас это возможно, например, в случае промиелоцитарного лейкоза, который еще 15 лет назад считался неизлечимым и убивал пациента буквально за несколько месяцев. «С появлением нового лекарства — полностью трансретиноевой кислоты (третиноин) — ситуация совершенно изменилась, — подчеркнул Сергей Семочкин. — Теперь, по данным российских исследований, более 90% пациентов полностью излечивается от этого заболевания». Причем применение этого лекарства практически не имеет негативных последствий для здоровья человека. А с появлением нового препарата — триоксида мышьяка, который комбинируется с третиноином, медикам удается излечить более 95% пациентов. Пока он применяется только на Западе, но специалисты рассчитывают, что скоро этот препарат будет доступен и в России.
Показатели выживаемости существенно улучшились и у пациентов, страдающих острым лимфобластным лейкозом. «Сегодня благодаря комбинированию препаратов вылечивается 80% детей с этим заболеванием, а между тем еще в 50-х годах прошлого века не выживал никто», — рассказывает профессор.
После внедрения в практику инновационных препаратов — иммуномодуляторов и ингибиторов протеасом (стимуляторы самоуничтожения клеток) — был достигнут колоссальный прогресс и в лечении второго по распространенности онкологического заболевания крови — множественной миеломы. Средняя продолжительность жизни пациентов увеличилась до 6–7 лет. «В США и Европе — там, где применяются все современные средства лечения, — больные живут и 15, и 20 лет, а в начале ХХ века пациенты жили не более 36 месяцев, — говорит Сергей Семочкин. — Представьте себе, какой прогресс всего за четверть века!»
Уже сейчас с помощью инновационных средств лечения удается добиваться длительной полной ремиссии у 15–20% пациентов с миеломой. «А благодаря дальнейшему развитию инноваций мы готовы сделать шаг от продолжительной ремиссии к полному излечению», — утверждает Сергей Семочкин.
Естественно, такие результаты потребовали от законодателей, органов здравоохранения и врачей по всему миру огромной работы. А также огромного количества клинических испытаний и гигантских финансовых затрат, которые разделили не только государственные бюджеты разных стран, но и крупные фармацевтические компании.
Использовать испытания
Гиганты фарминдустрии продолжают свои исследования в надежде получить еще более действенные лекарства. «Сейчас вместо традиционных химических препаратов разрабатываются биопрепараты уже третьего поколения, — рассказал Дмитрий Сычев, клинический фармаколог, терапевт, профессор Первого МГМУ им. И. М. Сеченова. — Это таргетные препараты — то есть лекарства, направленно действующие на саму структуру молекулы и гораздо более эффективные в борьбе с болезнью».
Существенный прогресс произошел в создании новых терапевтических антител. Это сложные биологические молекулы, которые могут распознавать специфические антигены на поверхности опухолевых клеток, приводя к их разрушению, при этом не повреждая здоровые клетки. Для лечения рецидивов В-клеточного острого лимфобластного лейкоза было синтезировано антитело блинатумомаб, позволяющее получить полную ремиссию у 40% больных. Для лечения рецидивирующего хронического лимфолейкоза весьма перспективными оказались новое моноклональное антитело офатумумаб и селективный ингибитор тирозинкиназы Брутона — ибрутиниб. Применение этих препаратов существенно продлевает жизнь и улучшает ее качество. Многие из них уже находятся на последних стадиях испытаний и, как надеются врачи, скоро появятся в продаже.
Клинические испытания таких лекарств проводятся по всему миру и, конечно же, в российских клиниках. «Мы участвуем во всех новейших разработках и ничуть не отстаем от Запада», — уверяет Сергей Семочкин. И это очень важно как для развития отечественной медицины, так и для самих пациентов. Ведь зачастую, попав в такую программу, больной получает не только бесплатные лекарства, которые сам не может купить, но и строгий медицинский контроль, необходимый при лечении. А значит, надежду выжить. «В рутинной практике врачу, перегруженному различными обязанностями, бывает трудно контролировать пациентов: пришел к врачу — хорошо, не пришел — что-то забывается. А в такой программе все расписано пошагово: в какой день человек должен появиться у врача, какой анализ сдать и какое лекарство принять», — рассказывает профессор.
Поэтому для «сложного пациента» попасть в такую программу — вопрос жизни и смерти. Правда, здесь начинаются трудности: дело в том, что в нашей стране данные о клинических исследованиях не обобщены, а значит, ни пациент, ни даже его лечащий врач этой информацией не располагают. «Было бы очень полезно собрать все данные о клинических исследованиях, идущих в России, и разместить на сайте Минздрава, чтобы любой врач мог зарегистрироваться и об этом узнать», — считает Сергей Семочкин. В Греции, например, так и сделали. И в результате 70% пациентов с гематологическими проблемами там лечатся по бесплатным программам клинических исследований, и, таким образом, уровень лечения болезней крови в этой стране соответствует уровню США и Западной Европы, где на это выделяются огромные средства.
В России возможностью получить дорогостоящие лекарства для пациентов, страдающих такими тяжелыми заболеваниями, является государственная программа «7 нозологий». Список лекарств, субсидируемых из бюджета, постоянно дополняется новейшими препаратами. Совсем недавний успех, достигнутый благодаря усилиям российских гематологов и пациентских организаций, — включение в перечень иммуномодулятора второго поколения леналидомида, который жизненно необходим для лечения множественной миеломы. Он может стать доступным для российских пациентов уже в 2015 году. Препарат помогает людям, которым не помогли другие лекарства, при этом он хорошо переносится, к тому же его принимают в виде капсул, что позволяет пациентам хорошо себя чувствовать и не менять привычный образ жизни.
Все мы — одной крови
Новые препараты и их эффективность постоянно обсуждаются ведущими мировыми учеными и медиками на международных конгрессах и конференциях. Такие встречи очень важны для специалистов, потому что становятся площадкой для обсуждения исследований, выявления ошибок, разработки дальнейшей программы действий по борьбе с болезнями. У гематологов есть две основные дискуссионные площадки — конгресс Европейской гематологической ассоциации и конгресс Американского гематологического общества, которые проводятся ежегодно. Ученые делятся последними данными о терапии онкогематологических заболеваний, результатами клинических испытаний как новых препаратов, так и комбинаций уже существующих лекарственных средств. В конце 2014 года конгресс в Сан-Франциско собрал более 20 тыс. участников со всего мира, в том числе и представительную делегацию ведущих российских специалистов.
«Обсуждение эффективности иммуномодулятора нового поколения — помалидомида, который используется при лечении множественной миеломы, стало одной из центральных тем дискуссий», — отметил профессор Семочкин, побывавший на этом мероприятии. Пока помалидомид зарегистрирован только на Западе, но медики надеются, что скоро он появится и в нашей стране. Ученые уверены: новый препарат поможет пациентам, у которых вследствие длительной терапии утрачена чувствительность к лечению. «Применяя его или комбинируя с другими лекарствами, пациент опять сможет достичь клинической ремиссии и хорошо себя чувствовать», — подчеркнул Сергей Семочкин.
Этот препарат поможет пациентам, казалось бы, совершенно исчерпавшим ресурсы лечения, и изменит существующие терапевтические схемы. «Перед нами открылась новая дверь в области лечения миеломы, — отметил доктор Поль Ричардсон из Института рака Даны Фарбер (США). — Наука не стоит на месте, и, возможно, в ближайшей перспективе будут найдены совершенные способы полного излечения этой болезни».
Прорыв в будущее
Подтвердили ученые и хорошие результаты испытаний леналидомида, вошедшего в список субсидируемых государством лекарств. Некоторые исследования продемонстрировали, что общая выживаемость у пациентов, получавших продолжительную терапию леналидомид-содержащей схемой, была выше по сравнению с теми больными, которым были назначены традиционно используемые схемы лечения. Полученные данные послужили основанием для подачи заявки в регулирующие органы Европейского союза и США — на одобрение леналидомида в комбинации с низкими дозами дексаметазона для лечения вновь диагностированной множественной миеломы.
«Научный поиск последних лет был направлен на создание препаратов, воздействующих непосредственно на миеломную клетку таким образом, чтобы иммунная система человека могла ее разрушить, — рассказывает доктор Джозеф Микаэль из Клиники Мейо (Скоттсдейл, США). — Это так называемая концепция «умной бомбы». Другой подход — использование нового поколения иммуномодуляторов и ингибиторов протеасом. Есть исследования, которые показывают, что данная комбинация препаратов вызывает некроз миеломных клеток. Имеется и масса других инновационных лекарственных средств, каждое из которых внесло свой весомый вклад в лечение этого заболевания».
Для поиска максимально эффективного метода лечения миеломы год назад была запущена исследовательская программа «Черный лебедь», над которой работают эксперты крупнейших медицинских институтов Европы и США. В настоящее время исследователи разрабатывают тесты, позволяющие достоверно определить уровень минимальной остаточной болезни. На форуме также были представлены обнадеживающие данные о лечении пациентов с миелодиспластическим синдромом (МДС), зависимых от гемотрансфузий. Много докладов было посвящено терапии крайне агрессивного заболевания — острого миелоидного лейкоза, который характеризуется стремительным течением и с трудом поддается лечению. Изучение нового лекарства — азацитидина — показало, что его применение в два раза увеличивает общую выживаемость пожилых пациентов по сравнению со стандартной терапией.
На конгрессе также обсудили результаты применения иммуномодуляторов для терапии других гемабластозов — лимфом. Так, профессор из Института рака Розуэлла Парка (США) Мирон Кзуцман представил данные новых исследований, которые показали, что при терапии леналидомидом продолжительность ремиссии и общий уровень выживаемости были значительно выше, чем при стандартном лечении. «Лечение таких пациентов всегда было сложной задачей, — отметил доктор Кзуцман. — Результаты исследования показывают, что в будущем леналидомид может играть важную роль в оптимизации лечения».
Ученые сходятся во мнении, что новые лекарства, которые сейчас проходят клинические испытания, уже через несколько лет смогут еще больше повысить процент выживаемости пациентов с гематологическими заболеваниями и качество их жизни. «Каждый новый препарат сам по себе увеличивает процент выздоровления. Кроме того, медики продолжают изучать возможности его комбинаций с другими лекарствами для более эффективного лечения», — резюмировал Сергей Семочкин.
