В последние месяцы Донбасс напоминает пациента, оставленного на операционном столе. Разрезали, забыли зашить. Может быть, даже забыли, зачем резали. Хирурги курят, играют в подкидного, флиртуют с медсестрами. Донбасс истекает кровью. Действие наркоза кончается.
Украинское урегулирование подошло к той точке, которую можно описать одним словом: невнятица.
Невнятно завершились берлинские переговоры глав МИД Германии, Франции, Украины и России. Понятно, что никакого саммита в «нормандском формате» 15 января в Астане не будет. Впрочем, дата 15 января была анонсирована Петром Порошенко, а это, конечно, не тот человек, который может определять расписание руководителей более значимых держав.
Вроде бы решено, что саммит состоится через несколько недель. Может, и не недель, а месяцев. А может, и не саммит. А может, и не в Астане. Вы же знаете, какие слова говорят дипломаты, если они ни о чем толком не договорились.
Самое любопытное в «нормандском формате» — это роль Германии и Франции. По логике вещей, они должны оказывать влияние на украинское руководство, в то время как Россия будет принуждать к компромиссу ополченцев. Здесь с самого начала не было формальной симметрии, ведь Украина — равноправная сторона переговоров, а ДНР и ЛНР за стол до сих пор не допущены.
Если же говорить по существу, то перспективы влияния наших «нормандских» партнеров на киевские власти исчерпывающе обрисовал казус Яценюка. Вот Яценюк едет в Берлин и рассуждает там о «нападении СССР на Украину и Германию», фактически называя — причем с одобрением — милейшую Ангелу Меркель наследницей третьего рейха, а Украину — его союзницей во Второй мировой войне. Да и вообще глупость же несусветная.
Реакция официальной Германии — очень невнятная. Прямо скажем, никакой реакции. Стало быть, мели, Емеля, твоя неделя. После такого вообще не просматривается каких-то вещей, которые Германия могла бы не простить нынешнему Киеву. Кроме долгов, разумеется. Но это — святое.
Под стать Германии ведет себя Франция. На парижский марш единства хотели не пустить израильского премьера Нетаньяху, а вот палач Донбасса Порошенко был там дорогим гостем.
Причем если бы палачество было в прошлом! Пока толпы демонстрировали на улицах Парижа за все хорошее и против всего плохого, в Донбассе погибло никак не меньше людей, чем в редакции Charlie Hebdo: уезжая соболезновать в Париж, а своего министра иностранных дел отправляя на переговоры в Берлин, украинский президент предусмотрительно приказал усилить обстрелы непокорных территорий, а заодно и их блокаду.
Тогда получается, что на «нормандских» переговорах Украина, Германия и Франция втроем играют против России? Однако и это тоже не имеет большого смысла, ведь резервы санкционного давления на Россию у Европы практически исчерпаны. Дальше можно было бы только прекратить закупки российского газа, но это не в нынешней жизни и тем более не зимой. С этой точки зрения Украине в качестве переговорных союзников были бы полезнее Саудовская Аравия и Кувейт, чьи фокусы с баррелем в самом деле охлаждают волю России к действию.
Вспомним, откуда вообще взялся «нормандский формат». Это случилось в июне прошлого года, когда мы еще не вполне признавали новый режим в Киеве, так что встреча российского и украинского президентов просто не могла состояться без посредников. Кроме того, неучастие в переговорах представителей США казалось определенным достижением российской дипломатии, которая стремилась вбить между берегами Атлантики хотя бы маленький клинышек.
Но с тех пор прошло время, Россия притерпелась к Порошенко, и Сергей Лавров даже как-то назвал его «лучшим шансом, который в настоящее время есть у Украины». А после крушения малайзийского Boeing Европа, подобно нервной барышне, изобразила обморок и с потрохами рухнула в объятия американского кавалера.
Стало быть, больше никаких разумных оснований у «нормандского формата» не осталось. Так и хочется сказать нашим германским и французским партнерам: ребята, вы всё равно ничего не понимаете в этом споре славян между собой, отойдите в сторону, не создавайте у украинских властей иллюзий в духе «Запад нам поможет». У нас с вами и без того есть масса вопросов, по которым мы можем и должны вести переговоры, — например, взаимное снятие санкций или внезапно обострившаяся угроза террора.
Разумеется, наши дипломаты такого сказать не могут, они люди вежливые. Но все же, мне кажется, было бы полезно дополнить «нормандскую четверку» Казахстаном и Белоруссией, которые де-факто уже включились в украинское урегулирование. По крайней мере, сложно представить переговоры в Астане, если они действительно состоятся, без участия Нурсултана Назарбаева — патриарха евразийской политики.
Всё же, как бы квартет ни садился, толку не будет до тех пор, пока не станет более внятной политика России. Сейчас Россия выжидает, пытается выиграть время. Это естественная позиция для страны, которая не знает, сколько у нее завтра окажется денег.
На всё нужны деньги, представьте себе. Деньги нужны, чтобы поддержать Донбасс, — это очевидно. Но и отречься от Донбасса, небось, тоже стоит денег. Таков закон европейской политики: все украинские дела делаются за счет России. И хотя Россия ясно дает понять, что положение изменилось (вспомним декабрьскую статью Дмитрия Медведева), полностью эту прискорбную традицию она игнорировать не может, тем более что Украина пока что цепко держит нас за Крым.
Тем не менее в этих невыгодных условиях нам всё равно придется решать, какой судьбы мы хотим для земли, границы которой так неуклюже определились во время августовских боев. Из надежды «русского мира» эта земля превращается в его неутихающую боль, обострение которой способно обессмыслить любые политические расчеты.
