В дни, предшествующие традиционной новогодней пресс-конференции В.В. Путина — а дни эти были, мягко говоря, не самыми спокойными, публика живо интересовалась, состоится 18 декабря торжественная порка лиц, ex officio отвечающих за состояние национальной валюты, или не состоится.
Неофициально даже назывались кандидаты на должность вместо уволенных.
Вопрос о кадровых оргвыводах так занимал общественность не только потому, что паника, царившая в середине декабря, весьма способствует ожиданию кадровых перемен, но и потому, что даже и вполне хладнокровного человека не может не занимать проблема: до какой степени должны быть утрачены все полимеры, чтобы по итогам этой утраты недостаточно искусные проектанты были бы заменены на других. Не то чтобы идеал контроля воплощал в себе начальник Главполитуправления РККА Л.З. Мехлис, в 1941–1942 годах с наганом ездивший по фронтам и грозивший командующим трибуналом, в конце концов Мехлиса самого отрешили от должности именно за неуемные угрозы. Однако какой-то страх в правительстве и ЦБ тоже должен быть, и пусть не всякая, но какая-то серьезная вина должна же быть виновата.
Пресс-конференция 18 декабря и рассматривалась как пробный оселок для суровости Президента РФ: сочтет ли он утрату полимеров достаточно эпической, чтобы провозгласить отрешение лиц, по должности отвечающих за полимеры, или не сочтет и продемонстрирует как великодушие смягчает сердца.
Вопрос был, безусловно, интересным, правительство и ЦБ можно было бы упрекнуть в неполном служебном соответствии или даже в полном служебном несоответствии, но именно ритуальную пресс-конференцию, подводящую итоги года (уже десятую — за декаду ритуал вполне состоялся), как удачное место для торжественной порки было рассматривать вряд ли возможно. Дело даже не в том, что В.В. Путин вообще крайне не любит решительные кадровые меры. Партбилет на стол, «Мы это дело поломаем!» — это совершенно не про него. Порой создается впечатление, что ему легче пустить в дело последний довод королей, чем, в общем-то, довольно стандартный и широко применяющийся во всем мире кадровый громоотвод.
В итоге, торжественная порка не состоялась, и В.В. Путин завершил свое общение с народом указанием на то, что в целом правительство и ЦБ делают всё правильно. Милосердие Тита было явлено во всем своем величии.
Но кроме милосердия есть еще и жанровые требования, которые даже самые властные правители и даже в самых трудных обстоятельствах склонны неукоснительно соблюдать. Тов. Сталина с милосердным Титом, кажется, никто не сравнивал, в опалах он не стеснялся, трибуналы и чрезвычайные тройки работали как швейные машинки, но свое слово к народу от 3 июля 1941 года («Братья и сестры etc») он огласил без каких бы то ни было кадровых оргвыводов. Вряд ли потому что он их вообще не практиковал — практиковал и весьма, — скорее потому что слово к народу есть совершенно другой жанр, в котором подобает демонстрировать державное спокойствие и несокрушимую веру в победу. Он и продемонстрировал, кадровые же решения были сами по себе.
Тем более о недопустимости смешения жанров можно говорить в случае с В.В. Путиным, уже десять лет практикующим предновогодние пресс-конференции, суть которых выразил еще М.В. Ломоносов — «Заря багряною рукою // От утренних спокойных вод // Выводит с солнцем за собою // Твоей державы новый год». Утренние спокойные воды не должны быть ничем и никем возмущаемы.
Валютная сумятица, нападки нарочито глупых зоилов, козни враждебных держав, «квартальный Тарасов с квасом» — всё это может произвести лишь легкую рябь на их прозрачном зерцале, не более того. В этом весь смысл мероприятия, и отрешение важных лиц всё совершенно бы испортило. После гипотетического сообщения об отставках стенографист мероприятия был бы вынужден поставить ремарку «Все бегут в беспорядке» — ну и кому это надо.
Другое дело, что кадровые проблемы, связанные с неполным служебным соответствием, никуда не делись, но, очевидно, решать их надо в другом жанре. У нас с поэтикой строго.
