«Моя карьера композитора началась с комедий»
25 ноября в Кремлевском дворце композитор Владимир Косма исполнит музыку, знакомую всем, кто любит французское кино 1970–1980-х. Накануне концерта с композитором побеседовали корреспонденты «Известий» Алексей Певчев и Констанция Селерье.
— Вы родились в Румынии, учились в Высшей национальной консерватории Парижа. Как вас приняла Франция, с каким чувством вы сейчас вспоминаете те времена?
— Мне, молодому музыканту-иностранцу, назначалась стипендия, которая помогла преодолеть первые трудности в Париже. Очень важные уроки мне преподнесла мадемуазель Надя Буланже, в салоне которой на улице Балю собирались ее бывшие ученики и великие артисты. Там были Леонард Бернстайн, Джан Карло Менотти, Игорь Маркевич, Жан Франсе, Франсис Пуленк. Я очень гордился тем, что являюсь ее учеником. Впечатляло сознание того, что она была близка с Игорем Стравинским и что она обучала Аарона Копленда и Дину Липатти.
Конечно же, после окончания учебы в Бухаресте моей мечтой было закончить обучение в Москве с такими великими профессорами, как Арам Хачатурян по классу композиции и Давид Ойстрах по классу скрипки. Но судьба распорядилась по-другому.
— Откуда у мальчика из страны соцлагеря такая страсть ко всему французскому?
— С детских лет я был воспитан на культе Парижа и на французской культуре. Мой отец Теодор окончил лицей и брал уроки музыки в Париже 1920–1930-х годах, где он жил с моей матерью, Каролой. Начало войны в 1940 году вынудило моих родителей вернуться в Румынию. Я с детства обожал французскую музыку: Куперена, Сен-Санса, Форе, Дебюсси и особенно Равеля.
— Одним из судьбоносных моментов стала ваша встреча с композитором Мишелем Леграном. Как это произошло и поддерживаете ли вы отношения до сих пор?
— В конце 1962 года, спустя совсем немного после моего прибытия в Париж, я был помощником Мишеля Леграна. Не будучи знаком с его работой в кино, я с давних пор высоко ценил его аранжировку. В 1967 году ему предложили сочинить музыку к фильму «Счастливчик Александр», но у него не было возможности этим заняться, и Легран рекомендовал меня Иву Роберу. Это была встреча с великим постановщиком, актером и директором труппы «Кабаре «Красная Роза». Он работал с такими выдающимися музыкантами, как Жан Винер, Жорж Ван Пари, Франсис Пуленк, Игорь Стравинский, Жорж Брассенс, отлично умел находить таланты и всегда давал шанс новичкам. Достаточно вспомнить главную роль Луи де Фюнеса в «Не пойман — не вор» и Пьера Ришара в «Счастливчик Александр», дебют в кино Марлен Жобер, и это были первая главная роль Филиппа Нуаре и моя первая настоящая партитура для большого кино.
Эта первая встреча положила начало исключительному сотрудничеству, которое длилось почти 30 лет и включало 14 полнометражных фильмов. Среди них «Высокий блондин в черном ботинке» с Пьером Ришаром, «Привет, артист» с Марчелло Мастрояни, «И слоны бывают неверны», «Мы все отправимся в рай», «Замок моей матери».
К сожалению, я мало пересекаюсь с Мишелем Леграном, так как он живет в Швейцарии и много путешествует, а я редко покидаю Париж.
— Кино вы тоже любили с детства?
— В молодости я не был заядлым любителем кино. К тому же фильмы, которые показывали в то время в Румынии, были большей частью пропагандистскими. Наверное, для меня всё началось в Париже на интенсивном курсе кинематографии и музыки к фильмам. Ну и, конечно, в маленьких залах Латинского квартала. У меня много композиторов, оказавших на меня огромное влияние. Это Морис Равель, Сергей Рахманинов, Генри Манчини, Джордж Гершвин, Эммануэль Шабрие, Чайковский.
— Вы оказались в Париже в ранней молодости, в то время, когда весь мир слушал The Beatles. Не было искушения заняться поп-музыкой?
— Будучи в основном классическим музыкантом, я никогда не ходил в клубы, не умел танцевать и, может быть, потому не был большим поклонником The Beatles. Мне казалось, что их успех продиктован их англо-саксонским влиянием, а ученику Нади Буланже это неинтересно! Чуть позже кинематографический опыт мне доказал обратное.
— Я слышал, что вы общались с такими популярными у нас артистами, как Серж Генсбур, Мирей Матье, Софи Марсо. Расскажите об этих встречах и работе с ними.
— Мне особенно запомнилась встреча с Сержем Генсбуром во время съемок фильмов Клода Зиди «Он начинает сердиться» и «Не упускай из виду», где Серж и Джейн Биркин играют пару, полную свежести, шарма и шаловливости. Мы в те времена частенько обедали вместе и беседовали о любимой «великой» музыке. Однажды вечером мы вместе пошли в театр на Елисейских Полях послушать игру Владимира Горовица, который давал сольный концерт после десятков лет отсутствия в Париже.
С Мирей Матье мы сотрудничали в те времена, когда она исполняла на французском и английском языках песни в фильме «Когда мы встретимся вновь» по роману Джудит Крантц с Майклом Йорком, Кортни Кокс, Хью Грантом.
Ну а шарм и беззаботность Софи Марсо в дебютных фильмах «Бум», «Бум 2» и «Студентка» сильно вдохновляли меня во время сочинения музыки к ним. Актеры вообще, и особенно звезды, которых вы называете, очень вдохновляют во время написания музыки.
— Ваша музыка в России известна в основном благодаря фильмам с участием Луи де Фюнеса, Пьера Ришара и Жерара Депардье. Они интересовались, под какую музыку заживут на экране их герои?
— Чаще всего это дело продюсеров. Именно они в большей степени вовлечены в концепцию музыки к фильму, но бывают исключения. Луи де Фюнес попросил меня заранее предоставить музыкальную тему к фильму «Приключения Раввина Якова». Луи де Фюнес — нервно-раздражительный, часто ворчливый, и мне казалось, что для него нужны бинарные ритмы, сильные и дьявольские, они ему больше подходят.
Широкоплечий Жерар Депардье меня вдохновляет, конечно же, на другой тип музыкального цвета, чем живость и ирония Жан-Поля Бельмондо.
Ну а Пьер Ришар — один из по-настоящему «моих» актеров, я бы даже сказал, мой кумир! И в фильмах, и в жизни он персонаж мечтательный, рассеянный и забавный, с мягкой походкой. Ришар особенно меня вдохновляет на тройной ритм, подобный тому, что есть в старых американских комедиях. С Пьером я часто обсуждал музыку к фильмам, но только к тем, где он сам был актером и продюсером: «Рассеянный», «Несчастья Альфреда», «Я робкий, но я лечусь».
— Вас не расстраивает то, что вас называют композитором, пишущим для комедий, тем самым обозначая, что вы пишете музыку для «несерьезного» кино?
— Судьба распорядилась так, что моя карьера композитора началась с комедий... Если бы у меня был выбор, я бы точно не взялся за этот жанр, который мне кажется самым трудным. Написать музыку, выразить ею эмоции в драматической или романтической ленте, даже в фильме ужасов гораздо легче, чем в комедии. Очень мало композиторов во всей истории, написавших музыку, которая делает счастливым или хотя бы вызывает улыбку. Я могу назвать Моцарта, Гайдна, Россини и почему бы не Генри Манчини!
В фильме «Замок моей матери» главная тема, которую я собирался исполнить во время концерта в Москве, в Кремлевском дворце, — это волнующий вальс, который выражает, с одной стороны, сильные чувства, даже трагические, и с другой — нежные и трогательные.
— Ваша музыка — очень узнаваемая, в том смысле, что она неизменно ассоциируется не только с французским кино, но и с Парижем. Можно ли сказать, что Париж — ваше рабочее место?
— Это, конечно, уникальный город. Здесь каждый уголок, улица — это исторические воспоминания о великих композиторах, художниках, писателях, которые там жили. Но лично мне необязательно иметь специальное место для сочинения музыки, и вдохновение может прийти внезапно и неважно где. Условие — только чтобы я хорошо выспался накануне. Так случилось, что написал музыку «Берлинский концерт» для скрипки и оркестра к фильму «7-я мишень» с Лино Вентурой, когда я был госпитализирован и лежал в реанимации, окутанный трубками. Тема к фильму «Высокий блондин в черном ботинке» пришла мне в голову, когда я в такси ехал домой.
— Вам нравится русская музыка?
— Я всегда с интересом открываю для себя произведения, которых мне еще не доводилось услышать. Конечно, я неизменно восторгаюсь великими Прокофьевым, Шостаковичем, Хачатуряном. Из новых — Альфредом Шнитке, Софией Губайдулиной. Мне близки и композиторы легкой музыки — Исаак Дунаевский, Соловьев-Седой.
— Если вы заговорили о легкой музыке, то в ее современной интерпретации активно используются новые средства, в том числе современная электроника. В какой мере вы задействуете ее возможности?
— Я продолжаю записывать музыку от руки, вооружившись в основном карандашом, хорошим ластиком и нотной бумагой, но компьютеры, синтезаторы и электроника в принципе дали интересные возможности в обогащении звука. Интегрирование современного звука в то, что делает традиционный оркестр, обогащает звучание. Еще в «Приключениях раввина Якова» и «Игрушке» я одним из первых во Франции стал использовать синтезаторы моделей Moog и ARP.
В фильме «Гордость моего отца» я записал звуки кузнечиков, чтобы можно было их смикшировать с помощью компьютера и придать провинциальный и солнечный колорит жанра хабанере. Таким образом я заменил ударные инструменты настоящими кузнечиками! Благодаря современной технике родилась первая хабанера для кузнечиков и симфонического оркестра!
— Вас иногда путают с вашим однофамильцем Жозефом Косма, написавшим знаменитую тему Les Feuilles Mortes — «Опавшие листья».
— До моего приезда в Париж я никогда не слышал о Жозефе Косма, а ведь его карьера уже была авторитетной. Полагая, что я всю жизнь буду скрипачом и аранжировщиком, я не представлял, что совпадение фамилий может вызвать какие-то неудобства. Но однажды, в начале моей карьеры, продюсер Доминик Делуш — бывший помощник Феллини, связался со мной в процессе работы над фильмом «Мишень» и попросил меня изменить фамилию во избежание путаницы с Жозефом Косма. Дескать, это придает его фильму оттенок старомодности! Меня принимали за сына Жозефа, ему приписывали мои первые музыкальные произведения, а меня благодарили за «Опавшие листья». Впервые я понял, что дело выиграно, когда в вечерней телевизионной трансляции фильма «Дети райка» с музыкой Жозефа Косма картину представили как «фильм с отличной музыкой... написанной Владимиром Косма».
— Что вы сыграете в Москве?
— Среди 300 партитур, написанных для полнометражных фильмов и телевизионных серий, я выбрал несколько, которыми хотел бы дирижировать во время концерта в Москве, надеясь, что московская публика оценит: «Высокий блондин в черном ботинке», «Игрушка», «Невезучие», «Дива», «Бум», «Ас из Асов», «Приключения раввина Якова» и другие.
