«Мы почувствовали, что людям нужны эти песни»

Сегодня в клубе Алексея Козлова группа «Отзвуки Му» отпразднует 30-летие творческой деятельности. В середине 80-х годов прошлого века Петр Мамонов и Александр Липницкий создали «Звуки Му», пожалуй, самый необычный из когда-либо существовавших в российской рок-музыке коллективов. Сегодня Петр Мамонов — актер и немного отшельник и мыслитель, а его бывшие коллеги работают под именем «Отзвуки Му». Один из них — Александр Липницкий — ответил на вопросы корреспондента «Известий». 

— Имена участников основного состава вашей нынешней группы ассоциируются в первую очередь с группой «Звуки Му». Как и при каких обстоятельствах она возникла? 

— В составе группы с самого начала было два «старика» — Петр Мамонов и Александр Липницкий. Нам было 31 и 32 года соответственно, и у обоих за плечами богатый жизненный опыт. Многие люди из нашей компании напряглись из-за того, что мы, создавая группу, отошли от них, вообще самоизолировались от внешнего мира. То есть получается, что мы, работая на то, чтобы увековечить наше поколение в наших песнях, не смогли быть адекватно и своевременно восприняты даже нашим близким кругом. Мы с Петром Мамоновым дружили давно, с 6-го класса. У нас был друг Артем Троицкий, чьему музыкальному вкусу мы всегда безоговорочно доверяли. Однажды он мне посоветовал обратить внимание на песни Мамонова, я же в тот момент находился под полным влиянием Гребенщикова и «Аквариума». Думаю, Петр понимал, что надеяться в деле создания группы ему, кроме как на меня, больше не на кого. Начинать в таком возрасте рок-карьеру в СССР было безнадежной затеей. В очередной раз, когда Петр обратился ко мне с этой идеей зимой 1983 года, я попросил его спеть мне песни с глазу на глаз. Это был судьбоносный момент. Раньше, когда Петр пел свои песни в компании, никто всерьез их не воспринимал. Гребенщиков, Майк, Цой хохотали, но для них это было не больше чем такое домашнее московское шоу — театр одного актера, непривычный для Питера.

Ну что это за тексты? Про какие-то «Люляки Баб» и «Диатез». Вот только именно в этот момент Петя и нащупал свой ритм. Мне до сих пор кажется, что до меня никто этого в  Мамонове не понял — он придумал уникальную штуку, свой собственный ритм, которым обладали только великие музыканты Запада, такие как Капитан Бифхарт, Фрэнк Заппа, Джим Моррисон. Я понял, что этим надо заняться всерьез. С подачи «Аквариума» мы  нашли нашего первого барабанщика Сергея «Африку» Бугаева, гитаристом стал младший брат Петра Алексей Бортничук, клавишником — Павел Хотин, и только в 1986 году бессменным барабанщиком «Му» стал Алексей Павлов. Тогда же в группу влился  неугомонный «Фагот» — Александр Александров.

— То, что делали «Звуки Му», было настолько необычно, что найти ваши источники вдохновения крайне сложно. Тем не менее что из музыки, кино и литературы оказывало влияние на «Звуки Му»?

—  Мы, как и создатели всех групп, были записные меломаны. Джаз в то время занимал особе место. Вся модная молодежь слушала джаз, и наша первая инъекция была джазовой. Элвис Пресли и Чабби Чекер были скорее острой приправой. Наше увлечение роком пришлось на 1960-е годы — на то время, когда весь мир слушал The Beatles. Я уже слушал Рэя Чарльза, когда посол Индии, который ухаживал за моей мамой, подарил мне пластинку Чака Берри Live in Chicago 1963 года выпуска. Кстати, спустя 40 лет во время его гастролей в Москве я этот альбом у Чака Берри и подписал. Ну, а в 16 лет в 1967 году я впервые услышал альбом Джимми Хендрикса.

Благодаря моей бабушке, актрисе Татьяне Окуневской, у меня не было проблем с посещением Дома кино, куда я ходил на все кинофестивали. У Мамонова тоже была такая возможность, и тогда же он посмотрел всего своего любимого Бергмана. За отсутствием интернета музыка и кино в те годы были единственными окнами в западный мир. Фильмов было намного меньше, чем сейчас, и все мы их смотрели — «Моя милая Чарити»  с Ширли Маклейн, итальянский фильм «Рок-н-ролл». Из книг — Сэлинджер «Над пропастью во ржи», «Мастер и Маргарита», Том Вульф «Взгляни на дом свой, ангел», «Стерегущая дом» Шерли Энн Грау, «Степной волк» Германа Гессе, все книги Стейнбека, почти всё, что печаталось в журнале «Иностранная литература».

— Список значительный, но при этом группа была ни на кого не похожа ни музыкально, ни стилистически.

— Обычно люди начинают играть рок в 15–16 лет, когда стремишься кому-то подражать. Нам было значительно больше, и у нас были другие цели и переживания. Рефреном наших репетиций было то, что наши более молодые музыканты Павлов и Хотин пытались вставлять в песни какие-то известные музыкальные элементы. Мамонов, у которого всегда была отлично развита музыкально-ритмическая интуиция, всё это пресекал. «Звуки Му» были чистой рок-группой, идущей от ритма. Главное, что мы реализовывали свой потенциал в том возрасте, когда никто уже этого не делает. Получился такой патологический результат.

— Когда речь заходит о «Звуках Му», в первую очередь вспоминают вашего вокалиста Петра Мамонова. Можно ли сказать, что остальные музыканты являлись лишь аккомпанирующим составом?

— Жизнь показала, что это не так. Хотя бы потому, что с тех пор Мамонов не написал ни одной песни, где всё было бы сделано так же интересно с точки зрения музыки. Притом что в возрожденном Петром в 1990-е годы составе «Звуков» играли очень сильные музыканты — Евгений Казанцев и Андрей Надольский, но они просто следовали за мамоновским ритмом. Старые «Звуки Му» были очень разными людьми, и они создавали то самое уникальное музыкальное пространство, которое Мамонову больше ни с кем не удавалось воссоздать.

— Может быть, распад «Звуков Му» и стал тем самым событием, сделавшим из вас настоящую легенду, и вместе вы на тот момент записали всё, что нужно?

— Я не сторонник теории того, что всё в мире предопределено. У нас вышло три полноценных альбома: двойник «Простые вещи», «Крым» и «Транснадежность» — и они были хороши. В моем телефильме «Звуки Му» Павел Хотин на подобный вопрос отвечает довольно жестко, проводя параллели с группой The Beatles, которую тоже развалили ревность, меркантильность и женщины. В основе конфликта было слишком много человеческого.

— Через какое-то время вы и ваши товарищи, без Мамонова, придумали «Отзвуки Му». Как это случилось и зачем всё это нужно?

— Самый первый концерт состоялся в «Акватории», в одном из первых окраинных клубов, и это было 18 лет назад. До последнего времени никто из нас всерьез к этому проекту не относился, и поначалу всё делалось только для удовольствия. Только сейчас мы почувствовали, что людям нужны эти песни. Если со «Звуками Му» мы понимали, что имеем дело с явление уникальным, то здесь речь шла о явлении «общеобразовательном», в том числе и для наших молодых солистов. У нас в репертуаре 23 песни. Если раньше в составе «Отзвуков» у микрофона появлялись Василий Шумов, Жанна Агузарова, Гарик  Сукачев, то сейчас это молодежь: Галя Босая, Лиза Новых, Филипп Соловьев и Влада Раскольникова. Первым постоянным солистом стал Герман Виноградов, который ходил на наши концерты в 1980-х. Он с возрастом стал похож на Мамонова, стал болеть болезнями Мамонова, у него так же выпали зубы. Герман — автор инсталляции на тему песни «Крым», создавший образ, который Мамонов, не интересующийся политикой, просто бы не понял. «Отзвуки Му» — по-настоящему интересный опыт. Вряд ли в мировом роке найдется еще один пример того, как группа без лидера возродилась столь необычным путем.

— Вы не думаете о том, чтобы делать свои песни, все-таки это необходимый момент для команды, претендующей на творческую самодостаточность?

— Пока в этом не возникло никакой жизненной необходимости. Зачем? Это же эхо и  отзвуки тех лет.

— На юбилейном концерте вы собираетесь презентовать фильм о «Звуках Му». 

— Насколько я знаю, ни о какой из русских рок-групп не снято двухчасового документального фильма. Это история группы, рассказанная людьми, которые помнят, как всё происходило. Там есть кадры, снятые видеокамерой Джоанны Стингрей, есть песня «Постовой», снятая в Лондоне, знаменитый «Музыкальный ринг» со «Звуками». Это история нашего Каретного Ряда и сада «Эрмитаж», это рассказ про наш московский центр... Как однажды сказал наш гитарист Алексей Борничук, «у нас была потрясающая компания». Собственно, оттуда все наши песни.

Мне эти песни дороги как памятник нашему поколению. Тем чудесным людям, чья молодость была загублена системным кризисом государства в 1970–1980-е. Фильм — дань им всем. Пускай лидер группы «Звуки Му» и вбил себе в голову, что ее не было. Группа существует, и ее песни оживают в голосах молодых людей.

— Все эти годы, прошедшие после распада «Звуков Му» в «классическом» составе, люди, помнящие ваши выступления, надеются на то, что на сцене появится Мамонов. 30 лет — серьезный юбилей, может быть, Петр Николаевич почтит всех своим присутствием?

— Предложение, которое мы ему сделали в начале года, было финансово выгодным, но Петр не захотел второй раз входить в ту же реку. Да ему и не важен размер гонорара. Он живет в другом мире. «Звуки Му» для него растворились в далеком прошлом, настолько далеком, что он считает, что либо этого не было вообще, либо он всегда всё делал один. Мы, конечно, позвали Петра, даже ездили для этого к нему в гости. Он нас тепло встретил — подарил мне двойную пластинку Чака Берри и свой новый альбом. Угостил картошкой с грибами. И всё.