Хромая эпоха под «Песни в пустоту»

Исследование контркультурного пространства  постперестроечной эпохи, как правило, задача непростая. Многие ее свидетели, несмотря на порой разрушительный контекст происходившего, живы и находятся (или считают, что находятся) при памяти, почти все давно планируют заняться чем-то подобным и имеют к этому талант. Посему трактовки событий сразу после выхода книги обычно подвергаются критике и брани. Так было с книгами «Хулиганы 80-х» Михаила Бастера, «Корпорация счастья: История российского рейва» Андрея Хааса и «Статус свободы — голос твоих улиц» Андрея Eyal.

Так будет и с «Песнями в пустоту» Ильи Зинина и Александра Горбачева, и их героями, обозначенными как «потерянное поколение русского рока». Героев не так уж много —индустриальная группа «Собаки табака», альтернативный поэт Андрей Машнин и его бэнд, рок-бард Веня Д'ркин, «Соломенные еноты» и самый лютый рок-поэт своей эпохи Леха Никонов со своими «Последними танками в Париже». Не удивляйтесь, если ни одно из этих имен вам не знакомо.

Получившие в свое распоряжение сквоты и подвалы лихих, как махновские тачанки, 1990-х, все они действовали на свой страх, риск и условную удачу. Если действием можно назвать процесс чистого творчества, ни под каким видом не ориентированного на малейший массовый успех. Все эти прекрасные неудачники, взявшие в руки музыкальные инструменты или что-то на них похожее, во времена, когда российская рок-музыка впала в затяжной сон, в меру сил расталкивали безвременье, не щадя ни себя, ни близких.

И если поколение рокеров 1980-х боролось или делало вид, что борется с системой, то генерация 1990-х неистово рубилась со скукой на плацдармах, известных тем, кому надо было об этом знать — «Там-там», «Бедные люди», «Фабрика», котельная «Камчатка», подвалы сада «Эрмитаж» и пригородные ДК.

Авторского текста в книге немного. Для музыканта Зинина и журналиста Горбачева, в то время еще не интегрированных в описываемые процессы в силу возраста, интереснее сами персонажи, и по-своему это правильно. Ненужное критиканство исчезает, уступая место спокойному анализу, где даже завышенная оценка оправданна. 

Слово предоставлено участникам событий, среди которых люди, известные по большей части андеграунду Москвы и Петербурга. Исключения не часты: Всеволод Гаккель — бывший участник «Аквариума» и создатель главного альтернативного клуба «Там-там»; Леонид Федоров — лидер группы «АукцЫон­»; Владимир Епифанцев — некогда создатель ярких перформансов и скандальных ТВ-программ, ныне актер, одинаково успешно раскрывающий образы советских разведчиков времен Второй мировой и живо жонглирующий свастикой на личной странице в соцсети; Андрей Алякринский — один из лучших саундпродюсеров страны.

Кто-то из героев сгинул, так и не сумев найти себя в новом времени. Другие успешно торгуют фермерской едой. И лишь немногие продолжают жечь глаголом, регулярно, подобно одному из гашековских персонажей, оказываясь на полицейских нарах.

Вот только всем им, как пел Борис Гребенщиков, «выпала великая честь жить в перемену времен», и, пожалуй, каждый из них это осознавал. Всё, что было сделано творческой плеядой упомянутых «девяностников», с самого начала имело успех лишь среди тех, кто видел в этом контркультурном безобразии главное — отчетливые признаки жизни.

Встречаясь с десятками собеседников и обрабатывая в течение восьми лет записи бесед, авторы не преследовали никаких целей кроме эстетических и исторических. Никогда и ни за что ни одна станция не поставит в эфир (за исключением разве что узкоспециализированных программ) ни одной песни неистовой и неподражаемой «Химеры». Уже не выйдет на сцену и не впадет в неистовство редактор журнала «Пятое колесо» поэт Андрей Машнин. Поп-продюсер Александр Шульгин разве что с улыбкой вспомнит о возможности сотрудничества со светлым парнем по имена Ваня Д'ркин. 

В ответах Зинину и Горбачеву свидетели эпохи расходятся в четких прогнозах, но общий вывод очевиден и жесток — в новом времени героям андеграунда 1990-х делать было нечего. Презрев созданные предшественниками звук и слог в пользу вполне логичного в этом контексте гедонизма, они так и остались вечно молодыми и пьяными кумирами такой же по-хорошему маргинальной публики.

Жаль только, что схлынув, эта волна не оставила почти ничего, кроме преступно недооцененной поющей поэтессы Юлии Теуниковой. На месте клубов и сквотов появились фитнес-центры и магазины, а повзрослевшие поклонники вряд ли поставят своим детям композиции тех, кто орал свои «песни в пустоту».

Впрочем, отрадно, что приключения, живо описанные тандемом Зинин–Горбачев, почти все они согласятся вспомнить еще не раз, а многие не прочь будут и пережить их по новой.