«У нас гуси-лебеди летают наравне с боевыми ангелами»

25 октября в Stadium Live «Мельница» отпразднует свое 15-летие. Ее стиль прост и одинаково далек как от стадионной попсы, так и от форматного рока. Талантливая группа имеет все шансы на успех, если делает только то, что нравится самим музыкантам. Корреспондент «Известий» встретился с вокалисткой группы Натальей О’Шей, более известной под именем Хелависа.

— 15 лет — серьезный юбилей, и можно немного вспомнить историю. Вы пришли в уже существующую группу и поменяли ее звучание.

— Да, я пришла в команду «Тиль Уленшпигель» по приглашению ее руководителя Руслана Комлякова. В тот момент ему нужен был женский вокал и, как оказалось, нужен был еще один автор. Не знаю, честно говоря, как насчет вокала, поскольку пела я тогда как бог на душу положит, но авторский материал у меня уже был. Так получилось, что он составил основу программы. А дальше через какое-то время случился раскол, в результате которого и образовалась «Мельница».

К сожалению, мы не были той группой, что дружила со школы и репетировала в гаражах. Мы не были единомышленниками, и отчасти этим объясняются перестановки в составе в первые лет 7 и то, почему мы так долго не вылезали из маленьких клубов. Очень сложно собрать «своих» людей, когда команда уже вовсю играет. Кажется, сейчас это удалось.

— Откуда у вас страсть к Ирландии и всей этой островной культуре? 

— Я бы не сказала, что это страсть. Все-таки это моя профессия. Когда я поступала на романо-германское отделение филфака МГУ, у меня почему-то возникла идея выбрать для изучения какой-нибудь максимально странный европейский язык. В это же время мой папа получил работу в университете города Данди в Шотландии. Приезжая к нему, я проникалась этими самыми пресловутыми «кельтскими сумерками». Тут еще оказалось, что кельтские языки и впрямь чрезвычайно странные, ими мало кто занимается. Таким образом, мое будущее как лингвиста было решено.

— Вы активно работаете сольно. Это связано в тем, что какие-то ваши песни не вписываются в репертуар группы?

— Сольные альбомы были записаны именно потому, что возникло четкое понимание ракурса творчества группы, с одной стороны, и осознание того, что есть материал, который в него не вписывается, с другой. Мои сольные концерты, «хелависники», — это такие странноватые мероприятия, где мы играем совсем минималистичную акустику, балуемся с каверами, где у меня часто есть специально отведенное время под импровизацию или чтение записочек от зала. Такого расслабленного отношения на концертах «Мельницы» мы позволить себе не можем — там большое рок-шоу, и всё должно работать как часы. Музыканты не ревнуют, поскольку больше половины музыкантов «Мельницы» участвует и в сольных проектах.

Примером тому — наша работа над пластинкой «Новые ботинки». Владимир Лазерсон предложил мне поучаствовать в его абонементе в Московской филармонии, попеть по старой памяти кельтский фолк. Я пригласила нашего гитариста Сергея Вишнякова, так мы отыграли пару концертов, потом решили попробовать на клубной сцене, позвали еще двух музыкантов «Мельницы», хорошо пошло, решили всё это записать, и так получилась пластинка.

— Вы обратились к фолку, когда в Москве активизировались команды, исполняющие такую музыку, но повезло именно «Мельнице». 

— Мы стали популярны именно потому, что исполняем вовсе не фолк. Да, мы начинали с выступлений на кельтских фестивалях, но всегда играли мою авторскую музыку, а я, в свою очередь, никогда не ставила себе задачи работать только в жанре фолк.

— При этом «Мельница» группа, номинально находящаяся вне рок-традиции, возглавила хит-парады. Это произошло потому, что аудитория пресытилась роком и ей захотелось сказок?

— Да, это очень похоже на правду! Я могу, конечно, влезть на броневичок и сказать, что наша музыка очень не похожа на русский рок, который вообще-то чаще всего представляет собой бардовскую песню, положенную на «прямую бочку». Могу сказать, что, возможно, слушателей зацепили более «западные» гармонии и мелодические ходы. Но красивая сказка важнее. Коллекция сказок у меня пребольшая — в последние полгода были окучены авторские сказки от Бажова до Монтейру Лобату, от Джоэля Харриса до Сельмы Лагерлеф.

— Как у вас совмещается «весь этот фолк» и кавер-версии группы Manowar и «Баллада о книжных детях» Владимира Высоцкого?  

— Я очень люблю всю эту музыку, эти песни меня сделали и как личность, и как автора. Собственно, потому они и укладываются в нашу мельничную концепцию.

— А если бы вы записывали альбом ваших любимых песен, что бы в него вошло?

— Люблю делать личные хит-парады. Ну, тогда так. Из рока это в первую очередь Queen — ’39, потом The Beatles — I've Just Seen a Face, спела бы Джеффа Бакли Lilac Buckley и White Rabbit группы Jefferson Airplane. Из российских — заглавную тему «Неслышен ее шаг, неведомы черты» из «Собаки на сене» Геннадия Гладкова и песню «Воздушные рабочие войны» из фильма «Хроники пикирующего бомбардировщика». Дальше — песню «Пикника» «Немного Огня». Спела бы «Беду» Высоцкого, из «Калинова Моста» — «Назад в подвалы». Да, ну и, конечно, Heaven on Their Minds Эндрю Ллойда Уэббера.

— Если разбить 15 лет «Мельницы» на пятилетки, как бы это выглядело?

— Это несложно. Первые 5 лет я бы обозначила как жизнь в маленьких клубах, музыка как хобби, игра в творчество. Вторые пять — осознание потребности в работе, адаптация к большим площадкам, эволюция состава. Наконец, последние пять — это образование настоящей команды, эволюция звука и мастерства, получение настоящей радости от работы и творчества.

— Поклонники «Мельницы» знают вас как Хелавису. А знали вас — кандидата наук — под именем ведьмы из романа Томаса Мэлори ваши университетские коллеги?

— Да, в МГУ знали о моей музыкальной жизни. Студентов я как-то могла контролировать и любые попытки общения на темы творчества сразу пресекать, а что-либо сделать с отношением коллег-преподавателей, увы, нет. Считалось, что если афиши с лицом Натальи Андреевны висят по всей Москве, то Наталья Андреевна — позор кафедры.

— «Мельницу» долго «чистили» под коллектив, развлекающий ряженый народ с мечами и шлемами, но, судя по вашей последней пластинке «Ангелофрения», вы с этой историей решили покончить.

— Новый альбом и только что вышедшая live-версия — очень большой шаг вперед. Ничто меня, честно говоря, так не раздражает, как упорное мнение о том, что «Мельница» — группа «кельтская» и «ролевая». Мы ни то и ни другое. В музыке «Ангелофрении» живые барабаны соседствуют с электронными лупами, в текстах гуси-лебеди летают наравне с боевыми ангелами, там вообще есть Элвис (Пресли) и Меркурий (Фредди, конечно). 

В новом материале, над которым мы очень интенсивно работаем прямо сейчас, синтез продолжается. Там есть народные лады и гитарный смычок, опять же электронные лупы и традиционные духовые, Тристан и Изольда, Брэдбери и Экзюпери. Самое главное — чтобы не было видно швов, чтобы материал не смотрелся лоскутным одеялом. У меня в голове всё логично и органично, никаких искусственных склеек нет. Теперь нужно донести это до слушателя.

— У вас две дочки — Нина Катрина и Уна Тамар. Они знают, кто такая Хелависа и какую музыку вы им ставите?

— Они считают, что их мама — лучшая мама на свете, потому что она умеет петь на сцене, готовить курочку и всячески колдовать им на радость. Обе с удовольствием поют мои песни, причем старшая любит «Королевну» и «Дороги», а маленькая — «Ангела». А вот музыку дома они слушают очень разную, например, сейчас у нас идет период Чайковского.