Президент России Владимир Путин отмечает сегодня 62-й день рождения. В отличие от предыдущих 15 лет своего нахождения у руля российского государства в разных должностях он взял отпуск и, по признанию его пресс-секретаря, покинул столицу. Вероятно, для того, чтобы предупредить журналистские домыслы, Дмитрий Песков сообщил, что Путин уехал в таежную глушь, которая находится в 300–400 км от ближайшего населенного пункта.
Увы, отпуск президента в нашем мире — это часть его работы. Президент ловит рыбу, и его улов становится важным политическим событием. Отпуск и отъезд — это определенный знак, определенный жест, и в него часто вкладывается больше подлинного смысла, чем в некоторые публично произнесенные слова. Путин в свой день рождения дает ясно понять, что его нагрузки в прошедший год значительно увеличились, отчего и необходим почти минутный отдых. Резко увеличилось напряжение.
Примерно год назад на прошедшем Валдайском форуме у президента были все причины чувствовать себя победителем — в послужном списке были фактически спасенная от американской интервенции Сирия, относительно удачные выборы в Москве, заслужившие признательность даже несгибаемых оппозиционеров. Впереди уже предчувствовалась с блеском подготовленная Олимпиада. Однако впереди назревала и окончательная развязка истории с Украиной, от борьбы за которую Запад не собирался отказываться, но которую не имела права бросить и Россия.
Год назад все было гораздо проще. Но меня на Валдайском форуме уже тогда поразило немного грустное выражение лица президента — вроде бы форум стал его триумфом, но было видно, что этот временный успех его не обманывает. Возможно, он уже понимал, что предстоит России и что выпадет конкретно на его долю в наступающем году. Он понимал, что, несмотря на все временное согласие с Америкой по ближневосточному вопросу, резкого выяснения отношений не избежать.
Понимал он так же и то, что как только это выяснение отношений достигнет хотя бы настоящей фазы, многие из политического класса России дрогнут и будут просить, умолять президента уйти с капитанского мостика, для того чтобы отношения нашей страны и Запада развивались если не «как при дедушке», то хотя бы как предыдущие 14 лет. Чтобы мы обменивались презрительно-негодующими высказываниями, но дальше этого дело бы не доходило. Кстати, так заявляют не только записные критики власти: вот известный политтехнолог Марат Гельман в интервью украинскому порталу утверждает — лично из-за Путина страдает международное положение страны, и если Путин уйдет, то страна выиграет, а он ничего не потеряет, поскольку его место в истории уже обеспечено.
Возможно, место Путина в истории России и обеспечено, а вот место России в мировой истории пока еще только определяется и, отойди сейчас президент от штурвала корабля российской государственности, судно, скорее всего, немедленно натолкнется на рифы.
Давление Запада на раз уже прогнувшуюся под требования (пускай и непрямым образом выраженные) российскую политическую элиту возрастет колоссально — я даже не думаю, что от России потребуют обратно Крым, Россию просто обложат колоссальной данью в виде подписания разного рода выгодных ЕС энергетических пакетов, возвращения к кабальному соглашению о разделении продукции, присоединения к целому ряду гуманитарных инициатив для доказательства того, что Россия более не является цивилизационным оппонентом Запада.
Конечно, на каждом новом этапе мы будем говорить, что не сдаем свои позиции, что не продаем наше цивилизационное первородство за импортную чечевичную похлебку. Но шаг за шагом мы будем приближаться к тому историческому моменту, когда надо будет платить по счетам. Поскольку без Путина российская цивилизация не сможет спасти себя от исторического дефолта и окончательной капитуляции.
На Путине лежит, помимо всего прочего, тяжелейшая задача поддержания баланса между различными силами — теми, кто отчаянно рвется на Запад, и теми, кто мечтает о реванше СССР. А есть еще и те, кто надеется как-то синтезировать обе стратегии по модели: Запад — для нас, СССР — для большинства.
Легко вообразить, что при первой же возможности партия трехцветного флага потребует отказа от советского гимна и, напротив, партия александровского гимна поставит вопрос о смене нынешнего флага. И, убежден, партия флага в смертельной борьбе с партией гимна неизбежно рано или поздно перейдет запретную черту и вступит в сговор с Западом просто для того, чтобы переиграть своего соперника. А Запад обязательно навяжет свои, уже в целом перечисленные условия.
Путин великолепно понимает всю тяжесть ситуации и всю степень своей личной ответственности за судьбу уже не просто суверенной страны, но — ставки выросли — взбунтовавшейся против диктата Запада суверенной цивилизации. Я когда-то писал на страницах газеты, что Путину нужно создать путинизм как государственную идеологию. Многие шаги для этого сделаны, но осталось еще главное — нужна еще последняя самая фундаментальная историческая сборка, которая позволит соединить три наших символа — флаг, гимн и еще имперский герб — в триединое целое, чтобы не допустить его раскола по частям в том отдаленном будущем, когда встанет вопрос о транзите власти.
Нужен массовый кадровый призыв во власть и в бюрократию вот таких людей, которые ударят по рукам каждого, кто посмеет нарушить баланс в ту или другую сторону, кто попытается разрушить этот путинский консервативный компромисс трех эпох — имперской досоветской, коммунистической советской и либеральной постсоветской. Консервативная идеология только-только пробуждается и проговаривается в России — и уже первый тревожный сигнал: один ныне живущий патриотический писатель упрекает вдову другого уже покойного патриотического писателя в том, что он в советскую эпоху боролся с коммунизмом. Свержение памятника Ленина в Харькове опять актуализировало старые и бесплодные споры между ревнителями белой и красной идей — можно подумать, что члены «Правого сектора» не сбросили бы с постамента с одинаковым удовольствием также и Столыпина, и государя Алексея Михайловича, и вообще кого угодно, кто олицетворяет Россию.
Но одних призывов к забвению старых споров мало — нужна ясная идеократическая формула российского сопротивления, которая включала бы в себя и демократическую, и патриотическую, и социалистическую составляющие. Проще говоря, нужны новые люди, ориентированные не на те или иные партии, теснящиеся возле президентского «трона», а на служение той триединой идее, которую этот «трон» в настоящий момент олицетворяет.
Роман аргентинского писателя Хулио Кортасара, из которого мы и заимствовали название настоящей статьи, как известно, родился из заключительных строк 62-й главы его предыдущего произведения — «Игра в классики». Строки эти — об одиночестве человека как о важной ступени в его движении к подлинному самораскрытию.
«Кому удалось вернуться к себе самому из абсолютного одиночества, из такого одиночества, когда ты не можешь рассчитывать даже на общение с самим собой. И вот парадокс: вершина одиночества приводила к верху заурядности, к великой иллюзии, что общество вроде бы чуждо человеку и что человек вообще одиноко идет по жизни, как по залу, где одни зеркала да мертвое эхо. Но такие люди, как он, да и многие другие, которые принимали себя (или же не принимали, но после того, как узнавали себя как следует), впадали в еще худший парадокс: они подступали к самому краю инаковости, но переступить этого края не могли. Подлинная инаковость, строящаяся на деликатных контактах, на чудесной согласованности с миром, не может ограничиваться односторонним порывом, протянутая рука должна встретить другую руку, руку другого инакового».
Наверное, это и стоит пожелать в день 62-летия российскому президенту — обрести тех, кому он мог бы доверять в главном, чтобы не бояться за то, что в его отсутствие они могут наделать непоправимых глупостей.
