Президент Украины П.А. Порошенко во время своего недавнего визита во Львов заявил, что Украина будет жить лучше, если больше украинцев смогут говорить по-английски. «Давайте говорить не об особом статусе русского, а об особом статусе английского — эта дискуссия была бы более конструктивной и правильной. Вторым языком, обязательным для изучения в школах и вузах, должен быть исключительно английский, а уж никак не русский. Свободное владение английским должно стать вторым критерием после люстрации из требований к украинскому госслужащему».
Сколь насущен английский язык для налогового инспектора или участкового милиционера Кобеляцького района Полтавской области — вопрос неоднозначный. Разумеется, при прочих равных владение иностранным языком весьма похвально — «И офицеров вам начтем, что даже говорят, иные, по-французски». Но, вообще говоря, при нынешнем состоянии украинского чиновничества en masse (кстати, и русского) недостаточное владение языком Шекспира и Байрона является не самым главным недостатком крапивного семени.
Есть гораздо более серьезные изъяны — «ленивы, алчны и пред престолом криводушны», — что английским языком не очень лечится.
Да и вообще у Порошенко как у неофита прекрасного нового мира явно преувеличенное представление о степени лингвистической просвещенности Европы. В Италии, Франции, Германии далеко не все рядовые чиновники и даже не все работники торговли и сферы обслуживания владеют английским языком, а если и владеют, то порой лучше бы не владели — настолько их говор отличается от исходного наречия. Все вольно чешут по-английски и потому процветают лишь в идеальной картине, а жизнь сложнее.
Впрочем, как суверенный правитель Порошенко вправе вводить хоть обязательное изучение санскрита — это, безусловно, его дело. Нам интересны дальнейшие перспективы не английского, а русского языка на Украине. Как потому, что русским вообще естественно интересоваться состоянием русского языка, так и потому, что, по объективным социологическим исследованиям, доля граждан Украины, употребляющих русский как родной, весьма велика.
Известно исследование службы Gallup (то есть явно не кремлевской), которая проводила на Украине опрос на нейтральную тему, не касающуюся языковой политики и даже политики вообще. Варианты же ответов были как на русском, так и на украинском. Респонденты расслабились, не чувствуя в данном случае нужды подчеркивать свою свидомость, и 83% отвечали на русском. Анекдот про заседание националистической фракции Верховной рады — «Москали е? Нема? Ну, тогда можно по-русски говорить», — оказался подтвержден западными социологами.
Но тогда стоит задаться вопросом, как будет развиваться язык, используемый как первый и родной 80% населения Украины, но выключаемый, по замыслу ее политиков, из системы, обеспечивающей функционирование русского литературного языка. То есть школа, словари, грамматики, театр, кино и СМИ с нормативным русским языком. В принципе это не есть убийство языка как такового: с упразднением средств поддержания литературной нормы происходит всего лишь понижение его уровня до вульгарного наречия.
Откуда взялись современные романские языки (итальянский, испанский, румынский, французский etc.)? Из таких же наречий, в которые с наступлением Темных веков окончательно обратилась вульгарная латынь, чье развитие более не сдерживалось и не подтормаживалось такими институтами, как школа, грамматическая наука, театр etc. Во времена Великого переселения народов было не до этого. Шло стихийное развитие вульгарной латыни с довольно быстрым темпом языковой эволюции. Заборные надписи времен Империи (типа «Кай дурак», куда уж вульгарнее) и первые дошедшие до нас образцы старофранцузского, староитальянского etc. языков поражают нас скоростью и силой изменений.
Нечто подобное происходит и с русским языком на Украине. Русскоязычные тамошние СМИ (здесь мы не касаемся их содержания) уже демонстрируют, как оторванное от базы нормативности наречие развивается самостоятельно: сильная разбалансировка стиля, появление новых грамматических оборотов. При сохранении нынешнего отчуждения это стихийное и нестесненное развитие через пару поколений может дать другой язык.
Языки, родившиеся на развалинах Рима, называются романскими, новые языки, рождающиеся в отложившихся провинциях из вульгарного русского, будут, очевидно, называться московскими.
