Актер Евгений Миронов сыграл немало прекрасных ролей. Не знаю, мечтал ли он сыграть Берды Кербабаева, но на днях, сам того не осознавая, он эту роль исполнил.
На страницах «Российской газеты» актер атаковал Юрия Полякова, главреда «Литературки», обвинил его в «низости» и обозвал «подлецом». «Нет никакого смысла спорить с Вашими нападками на личность и творчество Александра Солженицына, — пишет Миронов, — хотя гнусность тона и лживая суть обвинений в его адрес заставляют с содроганием вспомнить о самых мрачных страницах в истории нашей страны».
Одну страницу я точно вспомнил. Пожелтевшую газетную страницу 40-летней давности (кстати, из той же «Литературки») с крупным заголовком «Конец литературного власовца». Там-то и отметился, сходя в гроб, туркменский классик Берды Кербабаев: «За свой долгий век я встречал разных людей. Попадались и такие, что не только соседей, но и мать, вскормившую их, готовы были оплевать. Они всегда вызывали омерзение. К ним отношу я и Солженицына».
Ему вторил соцреалист Михаил Алексеев: «Но можно ли молчать и терпеть, когда оскорблена совесть миллионов, когда возводится злобная и целенаправленная хула на самые великие наши национальные ценности…» и так далее, и тому подобное.
Как видим, стилистику тех мрачных страниц Евгений Миронов воспроизвел один к одному. 40 лет бродили мы по пустыне и вот пришли в ту же точку, уткнулись в потный восточный халат дедушки Берды.
Кто бы мог подумать: нашелся-таки повод, по которому официозная «Российская газета», пламенно-оппозиционная «Новая газета» и либерально-плюралистическое «Эхо Москвы» — лебедь, рак и щука нашего информационного рынка — с энтузиазмом впряглись в единую кампанию травли.
Наверное, Поляков и вправду сказал нечто ужасное про Александра Исаевича? Обнажил его скрытые пороки, оскорбил родных и близких?
Ничего подобного. О Солженицыне Поляков написал восемь строчек, из которых сомнения вызывает ровно одно предложение: «Солженицын не просто уехал в свое время из Советского Союза (а СССР, хотим мы того или нет, по сути одна из политических версий исторической России), но и фактически призывал американцев начать против него войну».
Разумеется, Солженицын не «просто уехал», а был принудительно выслан. Тут Юрий Поляков явно дал маху. А вот о второй части этого предложения имеет смысл поговорить поподробнее.
Защитники Солженицына единодушны: никаких подобных призывов Александр Исаевич не произносил. Но если нет огня, то откуда взялся дым?
Наталия Дмитриевна, вдова писателя, уверяет, что Поляков воспроизводит клевету, состряпанную 5-м управлением КГБ. Литературовед Людмила Сараскина ссылается на слова самого Солженицына о том, что его якобы «переврала американская пресса».
Но вот что странно: серьезные люди спорят, ставят на кон свои репутации, но ни один из них не говорит: а какие, собственно, призывы имеются в виду?
В романах Солженицына («Архипелаг ГУЛАГ», «В круге первом») в самом деле есть эпизоды, в которых персонажи призывают американскую атомную бомбу на головы советских вождей. Но автор, как мы знаем, за персонажей не отвечает.
А вот за эти слова автор, без сомнения, отвечает: «Коммунистические лидеры говорят: «Не вмешивайтесь в наши внутренние дела. Позвольте нам душить наших граждан в тишине и покое». Но я говорю вам: вмешивайтесь больше и больше, вмешивайтесь столько, сколько вы можете. Мы просим вас прийти и вмешаться».
Это из речи Солженицына перед представителями профсоюзов США, произнесенной в июне 1975 года. Всего писатель произнес пять речей на американской земле, они были в том же году изданы YMCA-Press в сборнике под названием «Американские речи».
Я привел цитату в обратном переводе с английского, поскольку русский оригинал, кажется, довольно трудно найти. Впрочем, английские тексты этих речей сразу же стали фактом американской политической жизни; они цитируются во множестве политологических книг и до сих пор переиздаются.
Дело в том, что Солженицын выступил в удачный момент: в США начиналась очередная президентская кампания, и Рональд Рейган, борясь за республиканскую номинацию, ухватился за изгнанного писателя как за важного идейного союзника в борьбе против политики разрядки, придуманной тогдашними лидерами демократов. Тогда Рейган назвал Солженицына «великим маяком человеческой храбрости и нравственности». Через несколько лет он все-таки стал президентом, и в его концепции «СССР — империя зла» был отзвук мысли Солженицына о том, что нравственность в политике выше закона.
Вся последующая внешняя политика США воплощает идеи, высказанные тогда Солженицыным: Америка — главная сила добра и должна сеять это добро по всему миру, не стесняя себя суверенитетом других государств. Отдельные абзацы упомянутой речи мог бы произнести Барак Обама.
Более того, в этом же духе сейчас высказываются и многие вожди «либеральной интеллигенции», умоляющие США давить Россию где только можно.
Нет, «фактически» Солженицын не призывал американцев нападать на нашу страну: из приведенной цитаты такого вывода сделать нельзя. Но гуманитарные бомбардировки Югославии, «цветные революции» и «арабская весна», петля на шее Саддама и истерзанный труп Каддафи — всё это никак не противоречит тогдашним мыслям Александра Исаевича. Он подсказал, он подучил. Может быть, позже у него был повод в этом раскаяться. Но что было, то было.
Умаляет ли это величие писателя? Мне кажется, что нет. Солженицын прекрасен тем, что спорен. В нем спорно всё — и литературные достоинства его книг, и политические взгляды, и причудливый вклад, внесенный им в развитие русского языка.
Бесспорно только одно — масштаб личности.
Из всех книг Солженицына мне больше всего нравится «Бодался теленок с дубом». Это лирическая книга: в ней он пишет не о судьбах России, не об ужасах лагерей, а о себе. В ней он и маленький человек, живущий в страхе, вечно что-то прячущий и перепрятывающий, и титан, бросающий вызов Олимпу. Вроде и русская история, а совершенно американская: одиночка против системы.
Юрия Полякова, конечно, пока трудно сравнивать с Солженицыным по масштабу его исторических деяний, тут его оппоненты правы. Но сегодня он сам выглядит как одиночка против системы. И если он говорит вещи спорные и даже возмутительные, то не стоит поступать с ним так, как советские кербабаевы поступали с автором «Архипелага ГУЛАГ». Вообще ни с кем не стоит.
