Новой «Кавказской пленнице!» сильно не повезло. Уже первый трейлер, появившийся в Сети в начале лета, вызвал бурю негативных эмоций в социальных медиа. А немного позже, когда кино показали на Международном московском кинофестивале, стало окончательно ясно, насколько это оглушительный провал. По крайней мере, так писали те, кто его посмотрел и решился об этом написать. Не припомню такого единодушия в нашей прессе и среди общественности относительно кино. Зато его заметили. И обсуждали. Но провалился фильм до выхода в свет. Более того, провалился с треском.
Я не высказывался о картине до тех пор, пока сам ее не посмотрел. И я посмотрел.
Поскольку я пишу эти строки, я всё еще жив. Хотя знакомые, которые знали, какой отчаянный шаг я собираюсь предпринять, отговаривали идти в кино и одновременно жалели, долгом моим было принять этот вызов. Как когда-то написал Александр Герцен после того, как пережил очередную из своих многочисленных жизненных драм: «Я не умер, но я состарился».
Так примерно могу говорить я после того, как вышел живым из кинотеатра.
Что же я могу сказать о своем походе в кино?
Во-первых, фильм мало где шел. Вернее, экранов, которые его демонстрировали, может быть, было не так мало, но все они располагались на окраинах города, а то и вовсе за городом. То есть получается, что главной целевой аудиторий фильма должны были стать жители «окраин» и Подмосковья. В общем, мне пришлось предпринять немалые усилия, чтобы добраться до кинотеатра.
Во-вторых, когда я покупал билет, то поинтересовался у кассира насчет качества фильма. Кассир ответила, что ей кино понравилось и что в субботу она была на сеансе всей семьей. По ее словам, вся семья дружно смеялась. Также она отметила, что юмор в фильме «современный», а вернее, «актуальный», что, впрочем, было известно всем уже давно. Я упоминаю мнение кассира потому, что истории известны случаи, когда честные продавцы билетов отговаривали зрителей идти на определенный сеанс.
В-третьих, фильм показывали в огромном зале. И в этом зале я сидел абсолютно один. Что, конечно, с одной стороны, очень здорово, так как создает определенную атмосферу публичной интимности, что бы это словосочетание для вас ни значило. С другой — очень плохо, потому что я не мог запечатлеть реакцию аудитории в непосредственном ее проявлении. Ведь чаще всего живая реакция публики выступает индикатором качества шуток, сюжетных ходов и прочих вещей «народного кино».
Само кино — не хуже многих российских фильмов. Отличается оно от прочих главным образом тем, что претендует на то, чтобы «переснять» полюбившийся многим зрителям шедевр советских времен. Но смотреть этот ремейк действительно тяжело. Причем тем тяжелее, чем более отступали создатели от классического сценария. Но писать о том, что это кино плохое, — скучно и банально. Его отлично обругали и без меня.
Вопрос в том, что я могу сказать о нем еще.
Прежде всего, крайне любопытно единодушие в оценках фильма, появившееся еще до проката. Общественное мнение было сформировано очень быстро и чрезвычайно эффективно. При всем том, что, судя по всему, это мнение не было результатом хитрых манипуляций.
Общественность действительно взбрыкнула.
Это особенно примечательно, ведь такие фильмы, как «Ирония судьбы. Продолжение» (впрочем, этот фильм справедливо упоминать лишь отчасти, так как в нем больше звезд среди исполнителей и создателей) и «Джентльмены, удачи!», не были встречены аудиторией столь негативно. Более того, эти картины вообще окупились.
Можно было бы списать всё на то, что зритель не знал на что идет. Но и оценки картин сильно разнятся. Например, в настоящий момент средняя оценка фильма «Джентльмены, удачи!» на одном популярном ресурсе — 4 балла, в то время как у «Кавказской пленницы!» — всего лишь 1 балл.
Вот что важно. Общественность могла сколько угодно долго ругать, скажем, «Джентльмены, удачи!», но основная публика, то есть те, кто, например, не следит за тем, что пишут в социальных медиа, или за прессой, на кино всё равно шла. То есть эстетизм эстетизмом, а зрители у фильмов были.
В настоящий же момент картину показывают действительно в пустых залах. Что произошло?
Недолгая эксплуатация советского кинематографического наследия очень быстро себя исчерпала и стала невозможной? Или же в случае именно с «Кавказской пленницей!» был затронут очень болезненный нерв наших зрителей, которые не смогли смириться с тем, что сделали с их некогда любимым фильмом? Вероятнее всего, правомерно говорить и о том, и о другом. Надоело и в данном случае не сработало. Любимых актеров оказалось очень сложно заменить на дублеров.
Так что вряд ли нашим кинематографистам стоит уподобляться американским коллегам и стремиться сделать как можно больше ремейков и продолжений. Ведь, в конце концов, умные американцы часто делают ремейки скорее из тех фильмов, которые либо были ограничены в технических возможностях, либо были интересны, но почему-то стали не слишком известными.
Однако я хотел бы сказать не об этом, а кое о чем ином. За здравие, раз уж речь пошла о сравнении нашего и американского кино.
Дело в том, что отечественное кино чаще всего действительно очень плохое. Но как это ни странно, у американцев такового тоже немало. Что же они сделали? Они создали целую традицию восхищения плохими фильмами. Аудитория смотрит нелепые голливудские и не только поделки и не может нарадоваться на то, как же это можно было сделать. Существуют рейтинги плохого кино и даже престижные награды.
С этой точки зрения в России поле непаханое. Смотри не хочу. Бессчетное количество шедевров таится в нашей сокровищнице кинематографа. Ранее сетевой, а теперь уже и телевизионный популярный комик BadComedian проповедует именно такой подход, иронично обозревая русские «шедевры» плохого кинематографа, и он весьма преуспел на этой почве.
Что ж, случай с «Кавказской пленницей!» может заставить зрителей попытаться полюбить наше современное кино именно за то, за что его действительно можно полюбить, — то есть за то, что оно невероятно плохое.
