Прибытие на встречу с президентом в Ялте правительства, депутатов, членов СБ и прочих важных вельмож в сочетании с грозовой международной обстановкой вызывало предположение, что просто так двор не сзывают. Скорее не просто так «...Примчались сербы, нам родные, // Был пышен быстрый съезд Двора, // И проходили запасные // Под клики дружного ура». Август Четырнадцатого.
Место, куда съехался двор, было также примечательным. Задолго до эпопеи «Крым наш!» Ялта вошла во всемирную историю конференцией «большой тройки» в феврале 1945 года, на которой главы держав договорились об основах послевоенного миропорядка. Хорош был этот миропорядок или не очень хорош, можно спорить, но сферы влияния были более или менее ясно прочерчены, и порядок более или менее всеми наблюдался. Благодаря чему человечество было избавлено от прелестей Третьей мировой войны.
Сегодня ялтинский порядок лежит в руинах, а нового не существует — есть лишь послеялтинский беспорядок, делающийся всё беспорядочнее. При любви к историческим жестам Ялта есть подходящее место для оглашения решений, направленных на восстановление миропорядка. Будет ли он от этих решений восстановлен — другой вопрос, но потребность есть и немалая. От однополярного хаоса все порядком устали.
Ожидания, однако, были обмануты. Довольно краткая беседа президента с вельможами не содержала в себе ничего особенно судьбоносного, ниже рокового. Зачем было сзывать двор в Крым, осталось неясным. Разве что в рамках взаимной игры держав друг у друга на нервах, что тоже является обязательным элементом лета Четырнадцатого года.
Российская знать и недружественные иностранные державцы будут теперь пребывать в некотором недоумении, нам же остается обратить внимание на момент краткой речи, посвященной идеологическому значению нынешнего Крыма. Президент указал: «Считаю, что Крым может быть и сегодня уникальным мерилом, может и сегодня сыграть уникальную объединяющую роль для России, став своего рода историческим, духовным источником, еще одной линией примирения как красных, так и белых», и напомнил, что Крымский полуостров помнит как триумфы, так и трагедию братоубийственной Гражданской войны в начале ХХ века. Именно в Крыму на Перекопе одни русские убивали других русских людей. И Крым теперь сможет помочь излечить травму, нанесенную российскому народу в результате драматического раскола ХХ века, а также восстановить связь времен, эпох и исторического пути России.
Если говорить о трагедии Гражданской войны, завершающей главой которой было падение Перекопа, то преодоление раскола началось достаточно давно. Еще в конце 1960-х во вполне дозволенной официальной массовой культуре начала всё более усиленно проводиться идея о трагедии раскола 1918–1921 годов. В одном из первых советских телесериалов «Адъютант его превосходительства», каждая серия которого начиналась заставкой «Первым чекистам посвящается», враждебная, то есть белая сторона, была представлена без чрезмерного ожесточения и даже с некоторым сочувствием, как генерал Ковалевский, полковник Львов и начальник контрразведки полковник Щукин. Представить такую интонацию в фильмах 1930-х годов было невозможно, равно как невозможно было представить сочувственное изображение в советском фильме генерала Манштейна и начальника харьковского гестапо — тогда как Ковалевского, Щукина, Львова, как видим, уже было можно.
И — пошло-поехало. «Бег», «Служили два товарища», «В огне брода нет», басовские «Дни Турбиных». Уже к 1980 году — еще при СССР и КПСС — от расчеловечивания белых мало что сталось, а еще спустя 10 лет речь шла скорее о расчеловечивании красных. К 2014 же году Россия подошла с осознанием Семнадцатого года как общенациональной беды, а осознание общей беды есть осознание необходимости общего примирения. Собственно, феноменальные цифры поддержки мартовских решений о том, что Крым наш, это и есть преодоление раскола между красными и белыми. Если, конечно, не считать белыми фигуры типа профессора А.Б. Зубова — густо жовто-блакитного и поклонника Бандеры.
К теме состоявшегося примирения относится и личность И.И. Стрелкова, являющаяся чистой реинкарнацией добровольческого генерала Дроздовского — «Генерал Дроздовский смело // Шел с полком своим вперед. // Как герой, он верил твердо, // Что он Родину спасет! // Верил он: настанет время // И опомнится народ — // Сбросит варварское бремя // И за нами в бой пойдет. // Шли Дроздовцы твердым шагом, // Враг под натиском бежал. // Под трехцветным Русским Флагом // Славу полк себе стяжал!».
Глядя, как ныне левые и даже прямые коммунисты молятся на Стрелкова, воплощающего исторический типаж марковцев и дроздовцев, а о красном политологе С.Е. Кургиняне, обличающем И.И. Стрелкова, говорят исключительно тяжелым русским матом, мы должны признать, что чаемое примирение состоялось. Как всегда бывает — против общего неприятеля. Другое дело, что примириться перед лицом общего врага — это очень важно, но не менее важно этого врага победить. Это нечеловечески сложно — но что же делать.
