Режим одностороннего прекращения огня, объявленный президентом Украины Петром Порошенко 20 июня, закончился. Вечером 30 июня в ходе заседания Совета национальной безопасности и обороны Украины было принято решение о возобновлении боевых действий.
Иллюзий, разумеется, никто не питал. Если понятно, зачем это перемирие могло понадобиться Порошенко, то совершенно не понятно, зачем оно было нужно ополченцам. Их цель — отделение территорий. Никакое перемирие, разумеется, не может помочь в решении этой задачи.
Цель же, которую преследовал Порошенко, была не менее очевидна — попытаться деморализовать тех ополченцев, которые примкнули к руководству Донецкой и Луганской народных республик в надежде на скорое решение вопроса и теперь разочаровываются от того, что процессу конца и края не видно. То есть — лишить руководство Новороссии человеческого ресурса.
Кстати, было весьма интересно — оправдается ли расчет Порошенко на моральную слабость бойцов. Не оправдался.
Пожалуй, это стоит признать единственным значимым результатом прошедшего перемирия — осознание того, что не один только полковник Стрелков в Славянске былинный герой. Что его окружает довольно много людей, не собирающихся отступать. Вряд ли это что-то сильно меняет в раскладе, но лично мне (лично мне!) приятно это осознавать.
Я хотя и являюсь последовательным противником любой войны, в ситуации войны уже происходящей и данной мне в ощущениях симпатизирую все-таки стороне Стрелкова и тем, кто с ним, нежели стороне Авакова и Коломойского.
Заметьте, я написал — стороне Авакова и Коломойского. А не стороне Порошенко.
Потому что всё более очевидным становится расслоение одной Украины на две.
Нет, это не те две Украины, которые мы знали раньше, — Украина запада и Украина востока. Никакой Украины востока более не существует. Она сконцентрировалась на территориях, контролируемых ДНР и ЛНР. А вот вся остальная Украина теперь расслаивается на две совершенно другие ипостаси: официальную и, скажем, народную. Это расслоение номер 2.
Официальная Украина — это президент Порошенко и те, кто пытается (да даже может и не пытается, а просто мечтает) затолкать эту вот вылезающую за края пассионарность назад, в сосуд, и мощными заклинаниями сделать так, чтобы всё вернулось в октябрь. Чтобы Украина снова стала такой, как раньше, но с евроассоциацией. Чтобы слева Европа, а справа — Россия, чтобы по трубе шел газ, а на счет за это капали деньги. Чтобы Запорожье делало вертолетные двигатели, Харцызск делал трубы большого диаметра, а Немиров делал много вкусной водки, и всё это покупали в России. Но так, очевидно, больше не будет. Потому что есть Украина другая.
Эта Украина не видна Дженнифер Псаки. Она не видна Дмитрию Киселеву. Она не видна Ангеле Меркель и Владимиру Путину. Это Украина мечтает (да что там мечтает — она так делает), чтобы пассионарность смела официальную Украину уже окончательно. Чтобы никто даже не вспоминал о том, что была когда-то Украина от октября 1917-го до октября 2013-го. Чтобы слева Европа, а справа сразу уже США и чтобы никакой России в помине. Чтобы по трубе шел украинский сланцевый газ, а на счет капали деньги. Чтобы Запорожье делало вертолетные двигатели, Харцызск делал трубы большого диаметра, а Немиров делал много вкусной водки, и всё это покупали в Европе и в США.
Чтобы у Украины было ядерное оружие, чтобы она производила компьютеры и убийцу iPhone, чтобы украинская история исчислялась тысячелетиями, а группа «Океан Ельзи» поехала бы в мировое турне.
Но сначала, конечно, надо уничтожить колорадский рассадник русского терроризма на юго-востоке. Выжечь его ко всем чертям реактивными установками залпового огня, потому что сланцевый газ, а он именно там, нужен, а ватники — нет.
Порошенко, в отличие от других, эту Украину отчетливо видит. Да и как ему не видеть ее, когда она стоит у него под окнами и на майдане и постоянно требует: «Крови! Крови! Крови!». Если Порошенко не даст крови, то они выпьют ее из него же. Он просто не мог не остановить перемирие. Да что там — уже одно то, что он это перемирие объявил, вызывает лично у меня (лично у меня!) к Порошенко серьезное уважение. Одно дело поссориться со всем миром. Совсем другое — поссориться с собственным избирателем. Второе куда как страшнее.
С Новороссией воюет не Порошенко (то есть не вооруженные силы Украины, для которых Порошенко — главнокомандующий). С Новороссией воюют непонятные частные силовые организации, финансируемые людьми вроде Коломойского. Я, кстати, хоть и назвал Авакова и Коломойского стороной, не поручился бы, что эти силовые организации всецело готовы им подчиняться. Потому что им (этим силовым организациям) перемирие тоже не нужно.
Печальный вывод из всей этой ситуации заключается в том, что народная Украина и Новороссия после окончания условного перемирия продолжат выяснять вопросы уже между собой. И ни Порошенко, ни Путин, ни Обама, ни Меркель уже не смогут иметь никакого заметного влияния на этот процесс.
О чем, собственно, некоторые предупреждали довольно давно.
