По пути войны, предначертанному Западом
Антиамериканизм бесплоден, как евангельская смоковница. Не принес он никому никаких плодов и не принесет их впредь. Если ты хочешь, чтобы твоя страна играла серьезную роль на мировой арене, то американскую гегемонию надо анализировать, изучать, а не проклинать.
Успехи сирийско-иракского военного движения ISIS (ИГИЛ в русской транскрипции) привели многих к мнению: «Американцы — идиоты». Спросим себя: «Какую задачу решают Штаты?» Очень простую. Недопущение появления силы, способной бросить им вызов или хотя бы выйти из-под их контроля на Ближнем Востоке.
Что же имеют США в результате?
Самый большой разделенный народ в мире — арабы, обладающий потенциалом, подкрепленным богатством недр, истории и культуры, — находится в подавляющем большинстве в бедности, гражданских и религиозных войнах.
Единственное применение высоких технологий в пассионарной части арабского мира — это съемка казней и размещение такого рода агитации на интернет-площадках. Кто-нибудь слышал про арабскую науку, арабские технологии, арабские современные культурные достижения мирового уровня и влияния?
Нет. И не услышите. Даже «тачанки» ИГИЛа или малийских исламских террористов — иностранного производства. Если они сломаются и кончатся производимые в других странах патроны, то война вернется к временам трех первых праведных халифов. Ребята начнут рубить друг друга мечами, вернее, не начнут, а продолжат. Опасны они? Бесспорно. Для кого? Для себя и окружающих. Но никак не для мира. Не для мирового порядка. Не для гегемонии США.
Режимы светских арабов вроде Хусейна, Каддафи или Асада смогли накопить химическое оружие, были разговоры и обвинения в производстве оружия биологического, начинали задумываться и об атомных проектах.
Станет ли «Исламское государство Ирака и Леванта», даже если оно появится, угрозой доминирования западного мира? Нет. В случае успеха своего государственного проекта ИГИЛ уничтожило бы большинство образованных людей, взорвало бы школы и больницы, растерзало бы всех тех, кто позволил себе прочитать что-то сверх Корана.
А потом бы, начав голодать, призвало бы нефтяные компании, может быть, непосредственно западные, а может быть, «прокладки» из одноплеменных компаний Залива.
Ну и как, уважаемые летописцы поражений и нечеловеческой глупости США, ИГИЛ угрожает американским стратегическим интересам? Задача полиции — не уничтожить преступность, а сдерживать ее. Преступность ликвидируется исправлением нравов, социальной работой, развитием культуры и образования, полиция же живет с ней в своеобразном симбиозе. Не будь «преступников», жандарма бы уволили.
Геополитические «преступники», очаги напряженности, террористы и угрозы глобальной безопасности способствуют гегемонии США, а не приближают ее конец. ИГИЛ, «Аль-Каида», религиозный фанатизм, взявшийся за оружие, способствуют консервации неравенства, не позволяют создать альтернативных очагов развития, сплачивает военную организацию НАТО и консервирует «долларовую пирамиду».
В конце концов, стабильность этой пирамиды отвечает интересам глобальной безопасности — так это, во всяком случае, преподносится широким массам.
США не против, чтобы арабские страны шли по пути демократии. Но если нет — вступает программа-минимум. План Б. Пусть они вообще никуда не идут.
Альтернатива, предлагаемая США арабскому миру, проста: сверхпотребление части наследственной элиты, обеспеченной доступом ко всем благам цивилизации Запада и перманентная гражданская война масс. Развитию, науке, технологиям места в этой системе нет. У нее есть небольшие издержки вроде мигрантов в европейских городах или спорадических актов террора за пределами арабских государств. Но в сравнении с той угрозой, которую могла бы создать современному мировому порядку объединенная арабская нация в 350 млн человек, подкрепленная нефтяными богатствами и идущая по светскому пути развития, — это, можно сказать, ничего.
Путь этот был прочерчен не американцами, а англичанами, разделившими развалины некогда величайшего государства Европы — Турецкой империи — с задачей сделать так, чтобы мусульманские страны создавали максимум проблем друг другу, но не окружающему миру.
Единственно, кто предпринял попытку избавить арабский мир от пути Лоуренса Аравийского, — это Партия арабского социалистического возрождения (ПАСВ), известная сегодня больше как «Баас», и аналогичные ей движения в Северной Африке. В этом причина священной войны США против переродившихся режимов «красных арабов», баасистов и их потомков в Ливии, Сирии, Египте, Ираке. Как бы ни разложились эти режимы, как бы ни отказались они в пользу обычной автократии от идей, которыми руководствовались в 1960–1970-е годы, но светский путь их развития позволял предположить, что когда-нибудь они задумаются и о ядерной бомбе, и об объединении арабского мира, и о науке, и о технологиях.
Тем более что предпринимали шаги в этом направлении и Асад, и Насер, и Хусейн, и Каддафи.
В крайне успешной реализации «программы-минимум» и есть конечный смысл американской политики по отношению к арабскому миру. Успешной не с точки зрения гуманизма, а с точки зрения прагматики. Обмен снятия санкций на вовлечение в войну с ИГИЛом в Ираке Ирана — следствие того же прагматичного подхода. Война — дело дорогое. Отвлекает ресурсы, раскачивает политическую стабильность внутри воюющего государства.
Война между шиитским югом Ирака и суннитским севером — это еще и война, которую невозможно ни выиграть, ни закончить.
Что может быть прекраснее для мирового гегемона, как не региональная, достаточно агрессивная и претенциозная держава, занимающаяся не развитием, а бесконечной войнушкой прямо на своей границе? Войной настолько же бессмысленной с точки зрения экономики и развития, насколько обязательной с точки зрения национальной мифологии.
Тут мы возвращаемся уже к собственным проблемам. Потому что ИГИЛ — не только террористическая организация, но, как все-таки «Исламское государство Ирака и Леванта», — еще и «протогосударство». Ее роль в истории — в раскачивании самой возможности арабского единства, в провокации войн с соседними державами удивительно напоминает «народные республики». «Народные республики», которые возникли на границах России и сняли с повестки дня темы развития, экономики, целей вне военного вмешательства в дела сопредельных государств, вне «восстановления естественных границ», «исторической справедливости» и прочего, весьма абстрактного и скорее отвлекающего от настоящих задач и внутри страны, и на международной арене.
Общество сегодня не хочет знать о развитии Дальнего Востока, о том, какой колоссальный переворот нам — не китайцам и не марсианам — предстоит сделать в ближайшие несколько лет, зато как мантру повторяет про то, что газовой трубой в Китай мы покажем проклятым пиндосам и их европейским прислужникам кузькину мать.
Общество ничего не хочет знать про программу привлечения иностранных преподавательских кадров в вузы, зато пышет негодованием по поводу таких малозначительных «иностранцев», как Коломойский или Аваков.
Всё больше людей на полном серьезе поддерживают идеи самоизоляции, закрытия страны, чуть ли не приветствуют санкции, не отдавая себе отчет в том, что именно такое «закрытие» ударит по науке, образованию, технологиям, ударит непосредственно по развитию максимально тяжелым и болезненным образом.
Это и есть самая короткая дорога к «арабскому пути», нарисованному Западом некогда великой цивилизации, выведенной из борьбы за глобальное лидерство, зато погруженной в воспоминания о былом величии и бесконечный спор о чистоте веры и традиции.
Разворачивающаяся история Ирака должна стать для нас уроком.
Но не ненависти к «мировому гегемону», а того, насколько легко, погнавшись за пусть и очень привлекательной идеологической приманкой, можно потерять возможность для борьбы за настоящий приз — национальное богатство, развитие, лидерство и в конечном счете полный суверенитет.
Именно это — а не геополитика, американцы, украинцы, черти лысые — должно стать краеугольным камнем новой национальной повестки дня. От обсуждения величия нашей истории пора переходить к деятельному обсуждению величия нашего будущего. Иначе оно просто не наступит.
