Инициатива славного депутата от ЛДПР А.В. Лугового установить для граждан РФ ответственность за сокрытие двойного гражданства — причем факт сокрытия может устанавливаться различными разыскными мероприятиями, например досмотром гражданина на границе на предмет того, нет ли у него с собой паспорта другой державы (досматривать, очевидно, будет пограничная стража, ибо кто же еще), — уже вызвала множество нареканий, по большей части справедливых.
Ибо установить скрываемый или, по крайней мере, не афишируемый факт наличия двойного гражданства в принципе можно, но это потребует немалого полицейского ужесточения. Констатация «Вот он, вот он, тоталитаризм!» после таких мер будет гарантирована (хотя, конечно, она гарантирована и без них, но тут будет лишний повод). Причем нет уверенности в том, что перед нами тот самый случай, когда подобает явить государственную непреклонность, не считаясь ни с какими издержками.
Притом что если рассмотреть суть проблемы, то двойное гражданство является логически противоречивым. Недаром оно в массовом порядке явилось лишь в последнее время, а раньше про него было не слыхать.
Само понятие гражданства возникло в европейской античности, и тогда гражданство было только единственным. Случаи, когда человек был законно и легально гражданином и Афин, и Коринфа, не зафиксированы, равно как и неизвестны случаи, когда человек гордо заявлял: Civisromanussum. А попутно еще имел документы от Парфянского царства.
Представление о несообразности двойного гражданства — и соответствующая практика — держалось довольно долго, почти до нынешнего времени. Это объяснялось тем, что понятие гражданства/подданства включало наряду с прочим ряд обязанностей гражданина/подданного (в данном случае это одно и то же) по отношению к суверену.
Например, присяга гражданина США гласит: «Я абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до этого дня; я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединенных Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних; что я буду верой и правдой служить Соединенным Штатам; что я возьму в руки оружие и буду сражаться на стороне Соединенных Штатов, когда я буду обязан сделать это по закону; что я буду нести нестроевую службу в вооруженных силах США...»
Очевидно, что в случае если гражданство другой страны предполагает взятие на себя аналогичных обязательств — но уже не по отношению к США, а к этой самой другой стране, — то служба двум господам — по крайней мере потенциально — порождает непримиримые противоречия. Отношения держав когда бывают дружескими, когда хитро запутанными, когда прямо враждебными, вплоть до того, что правители пускают в ход последний довод королей, а граждане им в этом помогают.
В этом последнем и крайнем случае обладатель двойного гражданства оказывается в незавидном положении, ибо не разорваться же ему. Как бы он ни поступил, он нарушит присягу (формально им данную или предполагаемую по смыслу гражданства), как минимум, по отношению к одной из стран. Или сразу к обеим, что, однако, не улучшит отношения к нему ни там, ни здесь.
Разумеется, бывают страны, давно — так давно, что всем кажется, будто иначе и быть не может — не имеющие ничего друг против друга и даже объединенные союзными отношениями. Взять, например, Испанию и Норвегию. Если кто-нибудь решит объединить в себе испанца пламенную кровь, норвежца прямоту в своих документах о гражданстве, больших трудностей это никому не создаст.
Но в случае с другими странами трудности могут быть самыми серьезными, причем число этих стран множится — травоядность в международных отношениях убывает на глазах, и никто не может поручиться за то, что будет завтра.
Пример Содружества Независимых Государств, а равно судьба различных партнерств ради мира о том свидетельствует. Судьба человека, являющегося гражданином и России, и Украины, может вызвать только сочувствие.
Конечно, человек, ведущий сугубо частный образ жизни, не лезущий в политику и особенно избегающий участия в международных спорах, имеет шансы избежать проблем, связанных с двойным гражданством — особенно если его страны-суверены тоже осторожны и не лезут на рожон. Взамен он получает большие или меньшие выгоды, касающиеся возможности обойти разные бюрократические препоны.
Ведь именно из снисхождения к слабости человеческой и из понимания всех многотрудных обстоятельств и развилась практика двойного гражданства. Такому человеку следует, однако, понимать, что он действует на свой страх и риск, и при любой перемене погоды он, как минимум, окажется в сложном моральном положении. В худшем случае — персоной, не желательной для обеих стран — подателей гражданства. Государства — самые холодные из холодных чудовищ, и в играх с двойным гражданством следует это учитывать. В случае нужды — сглотнут, не поперхнутся.
Что же до камланий про глобализацию и XXI век, 100 лет назад было не меньше речей про глобализацию и XX век. Последующее известно. Тем более что еще много раньше было сказано: «Как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех». Тоже, вероятно, произносили много громких речей про глобализацию.
Другое дело — непонятно, зачем учинять полицейский сыск и полицейскую регуляцию ситуации с двойным гражданством. Люди и так подвергают себя немалому потенциальному риску — и что могут тут изменить или улучшить полицейские меры? Ничего.
