«Шоу-бизнесу не нужен никто, мы в том числе»
19 мая в Концертном зале имени Чайковского состоится концерт дуэта Two Siberians («Два сибиряка») при участии американского вокалиста Мэтта Альбера и квартета виолончелистов Cello Street.
«Два Сибиряка» — гитарист Юрий Матвеев и скрипач Артем Якушенко — появились в Москве 10 лет назад под названием «Белый острог» и поразили как клубную, так и академическую публику инструментальным мастерством и бешеной энергией. Начав активную деятельность в России, дуэт затем отправился в США, не переставая записывать музыку к российским спектаклям, балетам и фильмам. Ныне дуэт вернулся, чтобы презентовать свою новую работу Two Suites. Накануне концерта Юрий Матвеев побеседовал с корреспондентом «Известий».
— Возвращение — процесс сложный?
— Для нас совсем не сложный. Потому что «Белым острогом» мы были и по большому счету остались. А Two Siberians нас называли в Америке, еще до того, как это стало нашим официальным названием. Поэтому к двойному пониманию «Белый острог»/ Two Siberians, может быть, кому-то нужно привыкнуть. Радостно от возвращения домой, на родину, к своим. Если какие-то житейские сложности, так они везде есть, как и радости. Возвращение в Штаты, или в Россию, или в любую другую страну — какая, в общем, разница?
— Практически все российские артисты, попробовавшие работать в Штатах, в один голос утверждают, что они там не нужны. У группы, работающей в жанре world music, шансов больше?
— Всё это очень относительно. Кому они не нужны? Может быть, большому шоу-бизнесу? Ему вообще мало кто нужен, и мы в том числе. Потому что даже к world music нас не причислить. С одной стороны, в рамках рекорд-лейблов наш жанр трудно классифицировать, с другой — мы успешно выступаем и на рок-, и на джаз-, и на world music-, и даже на кантри-фестивалях. В любой стране есть какое-то количество слушателей, которым мы интересны.
— Как вы решились на переезд в США, были ли какие-то наработки или всё строились на чисто сибирской удали?
— У нас была визитка американского менеджера, мы позвонили ему и сказали, что хотим приехать в Нью-Йорк. Он спросил, зачем, а мы ответили: «Потому что в Иркутске не дают «Грэмми». Он сказал: «Ваши амбиции мне нравятся! Приезжайте». В Штатах у нас был «ознакомительный» год, в течении которого мы практически не выступали, только репетировали, записывали демо, учились, каждый день ходили на концерты самых лучших исполнителей. Только после года пребывания мы подписали контракт и начали выступать.
Когда у нас появились трудности с деньгами, наш менеджер Дарил Питт придумал очень интересный ход: он купил разрешение играть на Таймс-сквер в Манхеттене. Мы играли несколько дней по 11 часов, продали 4 тыс. компакт-дисков. Однажды парни с MTV, чей офис находился рядом, вышли нас послушать, а заодно и сняли сюжет. Канадское телевидение сделало получасовой фильм, и его показали в перерыве футбольного матча.
После этого всё закрутилось. Мы подписали контракт с джазовым лейблом и выпустили альбом Out Of Nowhere. В записи приняли участие знаменитый саксофонист Майкл Брекер, перкуссионист Мино Синелу (соратник Стинга и Майлза Дэвиса), знаменитый бас-гитарист Ришар Бона и даже детский хор Нью-Йорка.
— Сейчас, во время кризиса рок- и поп-музыки, может ли быть востребован чистый инструментальный жанр?
— Сложно сказать. Вообще интерес к инструментальной музыке падает, но, мне кажется, эта ситуация временная. Вспомните, как в 1990-х все рок-музыканты резко полюбили стиль Unplugged и начали «выключать» свои инструменты, максимально использовать акустическое звучание. Сейчас люди напичканы жужжанием из множества источников и снова тянутся к живой музыке. Перспективы тут точно есть.
Нашу музыку активно крутили на многих радиостанциях в Штатах, а в России есть такое интересное слово «неформат». Я даже не знаю, что под этим имеется в виду. Правда, несколько станций вроде радио Classic и «Радио Джаз» нашу музыку брали, но это было давно, а для других мы «неформат». В чем причина отказа — нужно спрашивать владельцев и редакторов этих радиокомпаний. Может, надо ждать, когда в России откроют станцию, для которой мы будем форматны?
— Сильно ли различается готовность публики к вашей музыке здесь и в Штатах?
— Для меня никакой принципиальной разницы нет. Нас послушать приходят и маленькие дети, и очень взрослые люди. Мы играли в зале Санкт-Петербургской государственной капеллы, где играют только классику, а вскоре на Ледовой арене «разогревали» хеви-метал-группу. Публика к такой музыке, как выясняется, готова везде.
