«В вопросах культурной политики я бы действовала жестко»

25 апреля в московском клубе «Река» свой виниловый макси-сингл «Изворот» представит Инна Желанная. Сингл, как и готовящийся к изданию двойной альбом, сделан на средства, собранные при помощи краудфандинга. О том, кому и почему интересен фольклор России, Украины, Белоруссии в современной аранжировке, певицу расспросил корреспондент «Известий» Алексей Певчев.

— Записи новые, но ситуация неизменна. Вы остаетесь «независимым» артистом, ваша аудитория останется клубной. FM и ТВ ваши песни и клипы привычно не возьмут?

— Конечно, не возьмут. Но разве в этом независимость? Клубная аудитория нас вполне устраивает. На стадионные концерты люди приходят все-таки не музыку послушать, а побыть среди таких же фанатов, почувствовать единомыслие, прокричать многотысячной толпой знакомые хиты, ощутить силу единства. Это всё не про музыку. Нам нравится, когда нас слушают.

 — Насколько быстро и четко сложилась идея альбома? Все-таки в студии вы не работали девять лет.

— Если у вас нет четко прописанной схемы, кто что должен играть, то всё зависит от подбора музыкантов. Всё, что вы слышите, есть результат коллективного творчества нескольких талантливых людей, и наша музыка складывается именно из того, что каждый из них придумывает. И это коллективное творчество не имеет концепции.

Песни, их около 20, мы играем в той или иной ротации уже семь лет. На самом же деле всё самое интересное чаще всего создается просто «от нечего делать». Никакой особой идеи у нас не было, мы руководствовались только необходимостью записать и выпустить весь накопленный материал. Концептуально мы альбом не составляли, поэтому каким он будет в итоге, пока не понятно. В любом случае — интересным.

— У вас сейчас сформировался очень интересный музыкантский состав, причем довольно стабильный.

— Огромная часть работы лежит на плечах нашего басиста Сергея Калачева. Мы работаем вместе с 1989 года, а это половина жизни. В каком-то смысле мы единомышленники, хотя часто спорим и редко приходим к общему знаменателю. У нас разные музыкальные вкусы и порой абсолютно противоположные взгляды на многие вещи, однако мы нашли свой особенный звук — благодаря уникальному подходу Сергея к игре на бас-гитаре. Так в России не играет никто и мало кто так играет в мире. 

Саксофонист Олег Маряхин впервые поразил меня в 2005 году в составе группы Safety Magic. Тогда ему был всего 21 год, и он уже был гениален. Самоучка, к слову. С тех пор он освоил еще несколько инструментов, постоянно развивается, играет везде, со всеми и всё подряд, что, вероятно, подталкивает его к новым экспериментам и достижениям. 

Дмитрий Фролов играет на барабанах сравнительно недавно, и мы очень рады, что наш альянс состоялся. Диме присуща важная для музыканта черта — он никогда не тянет одеяло на себя, он великий аккомпаниатор: надежный, ровный, уверенный и спокойный, как по жизни, так и по игре. Нам этого, признаться, очень не хватало.

Каждый из музыкантов использует электронику, и порой трудно определить, кто издает те или иные звуки, потому что саксофон играет не как саксофон, бас не похож на бас... Так и живем.

— На альбоме с вами работает команда приглашенных музыкантов. 

— Прежде всего это скрипачи — Гена Лаврентьев, работающий в бессчетном множестве московских музыкальных проектов, и Тина Манышева (голос и авторство в группе Tinavie). Гена играет в уникальной индийской манере, Тина использует электронный процессор, а вместе они создают эффект присутствия целого симфонического оркестра.

Радик Тюлюш — выдающийся тувинский исполнитель, мультиинструменталист и певец, участник знаменитой во всем мире группы «Хуун Хуур Ту». Его мастерство в самых разных проявлениях вы можете слышать в песнях «Татары» и «Стрела». 

Лев Слепнер в буквальном смысле дал джазу на очень редком инструменте — маримбе. С Левушкой нас тоже связывает и давняя дружба, и немалый опыт совместных выступлений. 

Московский джазовый саксофонист Руслан Колин, владеющий, по-моему, всеми существующими духовыми инструментами, записал в песне «Разлилась» душевнейшее соло на армянском дудуке. А наш любимый Аркадий Марто —  язык не поворачивается называть его «клавишником» — сейчас в процессе оформления песни «Коточок», которую наши постоянные слушатели знают по концертам.

Однако эта песня предстанет на альбоме в совершенно преображенном, можно сказать, неузнаваемом виде. Пока не решен вопрос, будут ли в альбоме западные гости, но думаю, когда работа приблизится к завершению, станет яснее, что надо добавить, и надо ли. 

Я вот сейчас перечисляю всех и понимаю, что это такой огромный «котел», огромный мир, в котором все друг друга знают, любят, подменяют в группах, ходят друг к другу на концерты, образуют все новые и новые творческие «ячейки» — дуэты, трио, квартеты, оркестры... Господи, как же мне повезло!

— Язык народных песен понятен далеко не всем. Для молодых людей он может показаться слишком архаичным, при этом ваша аудитория в основном молодая.

— Да, и это, признаться, несказанно радует. Когда мой сын приходит с друзьями на концерт и после к нам подходят эти друзья с горящими глазами, жмут руки, «тетя Инна, можно я вас всех обниму, вы такие молодцы!» — это очень дорого.

Отзывы молодежи меня радуют больше всего. Со старой публикой всё понятно, там длинная жизнь, огромный опыт, багаж знаний. Но на нас стали ходить и молодые — прекрасные, одухотворенные, и то, что молодежь с ходу понимает и тонко чувствует не самую простую для восприятия музыку, это просто праздник сердца. Я думаю, язык народных песен понятен на более глубоком, можно сказать, животном уровне. Просто это надо не всем.

— Вы начинали как рок-певица. Как произошла трансформация от рока к фолку?

— В те годы я еще училась в Ипполитовке по классу оперного пения. Так что трансформироваться научилась довольно рано. Когда впервые принесла свои песни в студию к известным музыкантам, один из них, послушав, заявил: «Наконец-то! Вот оно, наше, русское!» Что он услышал русского в моих авторских песнях, я тогда не поняла.

Но позднее познакомилась с Сергеем Старостиным, исполнителем на духовых инструментах, певцом, собирателем народной традиции. И всё стало на свои места, как говорится, пазлы сложились. Этой музыкой я прониклась сразу, а народная манера исполнения оказалась для меня наиболее естественной и органичной.  

— Недавно Минкультуры заговорило о новой русской культурной политике и идентичности. Кому как не вам тут должен быть включен зеленый свет.

— Первая мысль была — поздно, тут уже не спасти. Но я сразу отогнала ее прочь. Мне кажется, обособление от остального мира пойдет нам во вред. Для начала я бы изменила формулировку, убрала бы «идентичность», и вы сразу увидите, как многие, кто сейчас возмущен этим по сути верным проектом, повернулись бы к нему лицом.

Потом законодательно запретила бы весь без исключения «блатняк» и тщательно контролировала бы по этому пункту регионы. Обязала бы телеканалы и радиостанции иметь в программе как минимум по одной, а лучше по десять музыкальных, театральных, литературных программ, ежедневные обзоры новинок, анонсы значимых событий, беседы с интересными людьми культуры, образовательные и детские программы — в общем, напаханое поле долгой кропотливой работы. И да, я действовала бы жестко.