Мертвая земля

По официальным данным, аварийность трубопроводного транспорта в нашей стране увеличивается на 7–9% в год. Ситуация катастрофическая: в ближайшее время Минприроды намерено привлечь к мониторингу разливов космические технологии. А что предлагают независимые экологи?

Мы не должны ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача», — высказывание бесспорно выдающегося советского биолога Ивана Мичурина звучало бы не так вызывающе, если бы не применялось на практике с таким рвением. Лозунг потребительской экологической политики СССР все так же актуален и сейчас — с оговоркой, что «берут у природы» в наши дни не ради отдаленного «светлого будущего», а во имя сиюминутной прибыли.

Полная труба

Сегодня протяженность нефтепроводов в России составляет около 600 тыс. км: при этом 240 тыс. приходится на магистральные, а около 350 тыс. км — на внутрипромысловые. Прорывы магистральных трубопроводов особенно опасны и, как правило, связаны с криминальными врезками. Однако обнаруживаются они быстрее, по нормам должны ликвидироваться в считаные часы и относительно редки.

Особое беспокойство у экологов вызывают трубопроводы, которые берут начало от самих объектов нефтедобычи. По данным экологических организаций, их износ достигает более 60%. Неудивительно — ведь прокладывались они еще в 60–70-е годы ХХ века, и нередко без оглядки на окружающую среду.

Другая причина частых аварий напоминает об эффекте домино: природа мстит за наши ошибки, так что одна экологическая катастрофа ведет за собой другую. Постепенное потепление климата из-за парникового эффекта приводит к оттаиванию вечной мерзлоты, из-за чего либо проседает грунт, либо выдавливаются опоры и фундаменты нефтепроводов. К примеру, вблизи Уренгоя в течение одного года секция трубопровода поднялась аж на 1,5 м.

Увы, в этой ситуации прогноз на будущее самый неутешительный. По словам Романа Пукалова, директора природоохранных программ общественной организации «Зеленый патруль», никакой информации о проектах масштабной реконструкции нефтепроводов к ним пока не поступало. А это значит, что, вероятнее всего, утечки нефти будут расти.

Такие разные цифры

Как утверждают экологи, ежегодно на территории России происходит более 25 тыс. аварийных разливов. При этом в окружающую среду, по информации самих нефтедобывающих компаний, ежегодно попадает не более 10 тыс. т. А по различным экспертным оценкам общественных природоохранных организаций, — более 1,5 млн т нефти и нефтепродуктов.

Роман Пукалов из «Зеленого патруля», например, считает, что на деле ситуация еще серьезнее. Совокупные разливы нефти на территории РФ по масштабу сопоставимы с катастрофой в Мексиканском заливе в 2010 году или годовым объемом экспорта нефти Бельгией. Только у нас 5 млн т нефти вытекают капля за каплей, что составляет 1% от общей нефтедобычи, кстати, одобренный технологическими нормами. При этом расходы по ликвидации загрязнений, которые несут крупнейшие нефтяные компании, несопоставимы с многомиллиардными выплатами, произведенными британской BP — виновницей аварии в Мексиканском заливе.

Почему такая большая разница в подсчетах? Как объясняют экологи, дело в том, что некоммерческие экологические организации отслеживают разливы нефти с помощью бесплатных спутниковых снимков из космоса. «Сейчас мы выделили 900 потенциально загрязненных участков по снимкам низкого разрешения. Их диаметр — от нескольких десятков метров, остальные уже не разглядеть», — рассказывает Владимир Чупров, руководитель энергетического отдела «Гринпис России».

Нефтяные компании, в свою очередь, ведут свою внутреннюю статистику с помощью обходчиков, которые исследуют скважины и нефтепроводы. «Скорее всего НК знают про все разливы, но докладывают в Центральное диспетчерское управление ТЭКа лишь о их малой части. НК заинтересованы в сокрытии информации, так как чинить трубу накладно. Вторая причина — штрафы», — утверждает Чупров. Загрязнение 1 га обойдется нарушителю примерно в 10 млн рублей. Сброс тонны в водную среду — в 1–2 млн. Затраты на рекультивацию земель и вывоз шлама — примерно 3–4 тыс. рублей за тонну.

По оценкам министра природных ресурсов и экологии РФ Сергея Донского, ежегодно загрязнению подвергается почвенно-растительный покров на территории площадью до 10 тыс. га. «Теоретически сумма штрафов на загрязнение указанной площади должна составлять не менее 40 млрд рублей. Скорее всего эту сумму нефтяные компании не выплачивают», — убежден Чупров. Он ссылается на пример с иском Печорской природоохранной прокуратуры в отношении «Лукойл-Коми», когда компания была оштрафована на 600 млн рублей за загрязнение 17 га почв в течение десяти лет.

На первый взгляд складывается парадоксальная ситуация: черное золото, основа российской экономики, просто-напросто уходит обратно в землю. Это же огромные потери для нефтяников! Однако если принять объем разливов в 1 млн т, то потеря выручки при условии экспорта такого объема нефти, по расчетам Владимира Чупрова, составит порядка $750 млн в год, или около 26 млрд рублей. Это меньше, чем суммарные недовыплачиваемые штрафы и недоинвестирование в нефтепроводы. «Таким образом, лить нефть выгодно. Хотя бы до тех пор, пока государство не начнет отслеживать выполнение законодательства НК или хотя бы будет нормально мониторить разливы и штрафовать», — заключает представитель «Гринпис России».

Черное золото и зеленое будущее

Для полного обновления промысловой сети нефтепроводов компаниям понадобится более 1,3 трлн рублей, говорится в докладе Сергея Донского. По приблизительным расчетам экологов, недоинвестирование в их модернизацию составляет сумму, в 6–7 раз превышающую необходимый годовой объем вложений.

Тревогу Росприроднадзора вызывает также низкая степень готовности профессиональных аварийно-спасательных служб для реагирования на разливы нефти. Всего их аттестовано около 400, но, по мнению экологов, большинство этих формирований надлежащим образом не подготовлено, не отвечает принятым нормам минимальной оснащенности и существует по сути только на бумаге.

Общий объем скопившихся нефтесодержащих отходов достигает 18 млрд кубометров. Особенно актуальна эта проблема в Республике Коми и Ханты-Мансийском автономном округе. Традиционные рыболовство, охота и сельское хозяйство вблизи мест нефтедобычи и промысловых нефтепроводов фактически опасны для здоровья местных жителей. Если нефть попадает в источники питьевой воды или воду для животноводческих хозяйств, то это напрямую влияет на здоровье человека и состояние животных. Поражается в первую очередь желудочно-кишечный тракт.

Очистить воду и землю от неф­ти в экстремальных условиях Севера очень сложно. Из-за низких температур она практически не распадается и остается в окружающей среде на многие десятилетия. В конечном счете ликвидация разливов, по словам представителей как самих нефтяных компаний, так и экологических движений, становится практически неосуществимой. Совершив вертолетную прогулку над нефтедобывающими регионами, вы рискуете увидеть озера нефти. «Фактически Россия теряет километры своей территории», — резюмирует Роман Пукалов.

Тем не менее не все так безнадежно. По мнению Алексея Гусенкова, председателя московского областного отделения Российского экологического движения «Зеленые», ситуация постепенно меняется к лучшему: «Некоторые нефтяные компании — к примеру, BP и «Лукойл» — на сегодня стали вкладывать значительно больше средств в защиту окружающей среды». Кроме того, готовятся к принятию новые природоохранные законы. Один из них — законопроект о ликвидации в Российской Федерации накопленного и будущего экологического ущерба. Принятие этого закона значительно ужесточит взаимоотношения с нефтедобывающими компаниями и поможет снизить экологический вред при разработке нетронутых месторождений. На подходе и законопроект об управлении отходами производства и потребления, который поможет уменьшить количество так называемых «хвостов» — насыпей из отработанных природных ресурсов.

Экологи настаивают — государство должно осуществлять строгий контроль разливов и влиять на политику нефтяных компаний на федеральном уровне. Требования к рекультивации земель, к примеру, до сих пор должны предъявлять региональные властные органы, а они часто просто пасуют перед нефтяниками. «В первую очередь нужно добиться, чтобы информация о разливах и их масштабах наконец стала публичной», — считает Александр Книжников, руководитель программы по экологической политике ТЭКа Всемирного фонда защиты природы. Важно привлечь общественность к этому контролю и создать порядок допуска экологических активистов на месторождения и нефтепроводы. Насколько это возможно на сегодняшний момент — большой вопрос. Скорее, возникла обратная тенденция: после печально известного штурма активистами Greenpeace нефтяной платформы «Приразломная» депутаты Госдумы РФ уже рассмотрели законопроект, предусматривающий за проникновение на нефтегазовые объекты шельфа уголовную ответственность до пяти лет.

Снижение экологических рисков в любом случае должно быть предметом диалога между нефтяными компаниями и экологами. «Это не только наше мнение, оно было отдельно подчеркнуто на заседании Совета безопасности, прошедшем в ноябре прошлого года, посвященном экологии. Тогда Владимир Путин отметил особую важность развития взаимодействия с общественными структурами, проведения таких институтов, как общественно-экологическая экспертиза», — напоминает Книжников. Пока же найти компромисс не удается. Более того, как поделились в пресс-службе одной крупной нефтяной компании, «отчеты экологических НКО в компании не читают».