С разницей в пару дней Михаил Прохоров отказался от выборов в Мосгордуму, а группа ОНЭКСИМ — от создания серийного ё-мобиля. Ожидаемо? Вполне.
А ведь ё-мобиль был весьма интересной штукой. Во всяком случае, использование бензинового агрегата на борту не как полноценного двигателя, а как электростанции, которая питает электромоторы, вращающие ведущие колеса (2 или 4), ― это самый современный тренд в мировом автомобилестроении.
Отпадает надобность в трансмиссии, снижается потребление топлива, упрощается как сборка, так и дальнейшее обслуживание автомобиля. На ё-мобиль даже очередь образовалась, что немудрено. В одном проекте было соединены три очень важных составляющих: машина должна была стать современной, доступной и нашей. Пиарщики Михаила Дмитриевича Прохорова разумно предположили, что само по себе словосочетание «современный отечественный автомобиль» способно быть политической программой.
Что-то подсказывает мне, что теперь такое словосочетание появится в России не скоро.
Если раньше самые язвительные шуточки в отношении отечественных производственных проектов в обязательном порядке включали в себя бренд «Лада Калина», то теперь ко всему российскому крупному бизнесу в целом прочно приклеится нарицательное «ё-мобиль». Разумеется, за исключением компаний, которые занимаются «действительно серьезными вещами» ― нефтью, газом, лесом.
Если кто-то пять лет стал бы составлять коварный план, как окончательно опозорить остатки русского капитализма, ему при IQ выше среднего быстро в голову пришла бы мысль начать проект современного автомобиля (не-советского, трендового, с нуля), а потом ее свернуть.
Но я далек от мысли, что такой план действительно существовал ― тем более был столь успешно реализован. По той простой причине, что план этот ждала бы такая же судьба, как и ё-мобиль. Его бы широко (в узких кругах) распиарили, показали бы президенту, а потом… «В текущей экономической ситуации реализация этого проекта оказалась невозможна», как говорится в пресс-релизе ОНЭКСИМа. В переводе на русский язык ― мы не справились, не можем, не умеем.
Злые языки поговаривают, что Михаил Прохоров, формально сейчас не имеющий отношения к ОНЭКСИМу, даже не собирался доводить до серийного производства свой автомобиль. Мол, он был нужен исключительно для раскрутки его как политика.
Я не уверен, что всё было именно так. Впрочем, в политике Михаил Дмитриевич тоже устроил некий ё-мобиль. Проведя блистательную президентскую кампанию в 2011–2012 годах, представив на суд избирателей довольно взвешенную, умеренно правую программу и заняв третье место на выборах (а в Москве, Питере и Екатеринбурге ― второе), он вдруг «свернул проект». То есть Прохоров заявил, что его новое политическое движение будет объединять всех, не будет иметь привычных партийных органов и даже лидеров, строиться по принципу интернет-связности, а также не будет ни правым, ни левым, да и вообще в нем не будет «ничего заранее предрешенного». Что ж! Тем самым Прохоров заранее предрешил своему движению путь в никуда.
Позже появилась «Гражданская платформа», партия, которая идеально соответствовала принципам интернет-тусовки, предложенной в апреле 2012 года, но уже с «поправкой на жизнь». Появились и органы, и лидеры. Вот только политической программы всё равно никакой не наблюдалось. Широкая интернет-тусовка превратилась в тусовку узкую, став очередным клубом для либералов, оппонирующих власти.
Недавно партия отметилась своей позицией по Крыму, но этот новостной повод ― пожалуй, единственный, который «Гражданская платформа» сформировала с 2012 года.
Что настоящая правая партия должна была бы говорить в отношении Крыма ― тема отдельного серьезного разбора, но интересно, что главным спикером от ГП по данному вопросу стала даже не Ирина Прохорова, а Андрей Макаревич. Это все равно как если бы в Великобритании по ключевому политическому вопросу выступил Мик Джаггер. То есть в детстве-то мы слушать обоих любили (песни, разумеется), но с какой радости нам их всерьез воспринимать как выразителей некой политической линии? Избиратели Прохорова вполне могли стерпеть наличие таких фигур поддержки в его окружении, как Макаревич и Пугачева, но никак не в качестве определяющих фигур.
Ведь эти избиратели, во всяком случае образца 2012 года, ― в большинстве своем люди умные и умеющие отделять мух от котлет. Они понимают, что участие бомонда в политике ― вещь в мире широко распространенная и даже неизбежная, но певцы и актеры всегда являются персонажами второстепенными.
Скажем, Мадонне позволено проводить перформансы в поддержку однополых браков, а Мэлу Гибсону в интервью глянцевому журналу ее за это осуждать, но «взрослые» вопросы находятся в ведении более серьезных людей. И президентская кампания Прохорова вроде бы показывала, что этот принцип соблюден и мы присутствуем при создании серьезной политической организации.
Точно так же люди поверили и в ё-мобиль. Я лично знаю двух человек, которые встали в электронную очередь на это отечественное чудо. И, кстати говоря, ё-мобиль для сторонников Прохорова был куда важнее Макаревича. Песни последнего можно на ночь послушать (кому нравится), на концерт сходить ― вот и вся польза. А современное автомобилестроение в России ― это нечто подлинное, осязаемое и при этом не нефтегазометаллическое. Даже самый распоследний столичный хипстер самой постиндустриальной профессии, если он сам только не часть бомонда, прекрасно это понимал. Не говоря уже о тех, кто стремился быть средним классом.
Надежды оказались тщетными в обоих случаях. Не будет современного отечественного автомобиля, и не будет у нас в ближайшем будущем правых политиков. Странно только, что все, кто был в этом заинтересован, полагались на человека, который, может быть, и хотел бы быть тем, кто им нужен, но никак быть им не мог. Весь выживший крупный бизнес в стране представлен людьми, которые потому и владеют чем-то крупным, а не мелким, что очень хорошо умеют нечто использовать и пиарить, но не создавать. Михаила Дмитриевича, который отказался от участия в выборах в Мосгордуму, и группу ОНЭКСИМ, свернувшую проект ё-мобиля, можно, наверное, даже поздравить, ибо они избавлены теперь от необходимости быть не в своей тарелке.
