Экономическая свобода против торговой блокады
Сегодня все говорят об одном ― о холодной войне-2. Одни говорят, что ее не будет, другие говорят, что она неизбежна. Одни утверждают, что санкции в ответ на возвращение Крыма будут убийственными, другие — что, мол, ничего подобного: никто в Европе к санкциям не присоединится, а поэтому и спорить не о чем. Одни заявляют, что российская армия сильна, другие…
И те и другие, как я полагаю, слабо себе представляют, что в действительности будут делать «обиженные» американцы, осознав, что (цитирую по Fox News) «Путин берет, что хочет, опираясь на свое нефтегазовое могущество».
А ведь программа действий у «той стороны» есть. Нет, речь не идет о вторжении войск НАТО на Украину, речь не идет (пока) о замораживании счетов «неких лиц» в западных банках или (что было бы больнее) отказе в визах всем россиянам (не только причастным к кризису). Речь идет о блокировании импорта в Россию, от которого мы всерьез зависим: лекарства, продукты питания, запчасти к иностранным производственным линиям, электроника и ― как я однажды к своему удивлению выяснил ― британские метизы. Ну и много всего еще.
На пути этой стратегии стоят европейские «штрейкбрехеры». Прежде всего ― Германия, которая а) зависима сегодня от русского газа и б) даже в Китай поставляет качественные медикаменты для тех, кто хочет вылечиться (или облегчить страдания), а не умереть.
Но что если поставить сжиженный природный газ в Европу из США (сланцевый или обычный)? Что если Америка станет полностью независимой от импортной нефти? Что если американская и европейская промышленность станет снова конкурентной благодаря энергетическим тарифам? Что если война будет вестись не танками и самолетами, а показателями реальной экономики? Что если Китаю «доходчиво объяснят»: это ― можно, а вот это ― нельзя?
В нынешнем противостоянии России и США вокруг Украины долгосрочная американская стратегия просматривается довольно отчетливо: энергетическая независимость, экспорт природного газа в Европу и соответствующее геополитическое давление на Германию, а также «нахождение крайнего» за сброс по меньшей мере части внешних обязательств.
Заодно, за счет собственных источников углеводородов, предполагается поднять конкурентоспособность своей промышленности в тех отраслях, где она «проседает». Всякого рода эколого-климатические дискурсы будут отринуты, как не соответствующие духу противостояния «русской угрозе», а налоговый спор последних лет на долгие годы окажется решен в пользу бизнеса. Не случайно же на недавнем консервативном форуме CPAC прозвучали призывы к ликвидации (!) налоговой службы США и сокращению налоговой отчетности до объема, «помещающегося на почтовой открытке».
Они нас собираются задавить именно так.
Полагаю, именно об этом думал 45 лет назад (в марте 1969 года) Алексей Косыгин. Шли бои за остров Даманский. Завершалась «золотая пятилетка»… Недавно Чехословакия чуть не откололась от советского лагеря…
Многие думают, что косыгинская реформа была вовремя пресеченной «сдачей позиций», отступлением от «магистрального пути» социализма, «пражской весной в московском исполнении», «расслабухой», которой не место в СССР. Ну действительно, что это за слова: «прибыль», «рентабельность», «эффективность», «премия»?
Но было ли это мягкотелостью? Было ли это непониманием?
Отнюдь!
Алексей Николаевич никогда не был мягкотелым, тем более слабоумным человеком. Он прекрасно понимал, что значит быть в осаде, в кругу врагов. И что надо делать именно в этом случае. Он руководил снабжением блокадного Ленинграда в 1942-м, и он был одним из создателей Дороги жизни, и в том числе и ему принадлежала идея построить подводный трубопровод в осажденный Питер… Благо в 1943-м в этом отпала нужда…
Собственно говоря, таким «блокадным человеком» Алексей Николаевич оставался всю свою жизнь.
И именно поэтому он встал во главе экономической реформы середины 1960-х.
Алексей Косыгин прекрасно понимал, что война теперь будет вестись другими силами и средствами, и блокада теперь может быть совсем другая. Вместо танков и баллистических ракет на поле боя уже работают не «Грады» и не «Тополи», а «план-прибыль-премия».
И если в этом уравнении заменить «план» на «бизнес-план», то мы получим ту самую американскую модель. И в этой войне будущего, где не только угрожают ракетами, но и шантажируют торговыми санкциями Косыгин надеялся победить.
Человек, который никем иным себя и не мыслил, кроме как человеком в осаде, в кругу врагов, решил, что сражаться есть смысл до конца, но для этого надо иметь эффективную экономику, матерых «шабашников» (появление которых ставили в вину Косыгину) и предприятия, которые думают о прибыли и эффективности, а не о получении очередных субсидий.
«Всё рухнуло» ― сказал Косыгин в 1971-м главе Чехословакии Любомиру Штроугалу, лидеру страны, к тому времени давно уже запуганной и примиренной. Стране, которая даже производство пива не удержит в собственных руках спустя 20 лет…
Алексей Николаевич уже 45 лет назад понял одну простую истину: война (бессмысленно обозначать ее старыми маркерами: холодная или горячая) ведется на экономическом поле, а не там, где ее рисуют сегодня компьютерные игры.
Самое главное — Косыгин тогда не «расслаблял» комсомольцев, шабашников и инженеров. Он, наоборот, пытался их максимально мобилизовать. И его мобилизация была весьма непривычна. И тогда, и сейчас это кажется ересью: дай экономическую свободу и победишь.
Реформы Косыгина были сначала «подправлены», а потом и вовсе свернуты. Результат известен… СССР проиграл холодную войну.
Сегодня мы снова противостоим Америке. Доносящееся из Вашингтона «Референдум в Крыму неконституционен» следует интерпретировать как «Америка избавляется от внешней нефтяной зависимости. Америка реиндустриализируется».
И поэтому вопрос состоит не в том, отдавать ли Крым (конечно, нет!), а в том, поверить ли в свой народ (не олигархов, партократов и т.п.), как это сделал Косыгин, чтобы он занялся экономикой (то есть победой), или вопреки исторической логике обсудить все «в кругу товарищей».
