В рамках давления на Россию в украинском вопросе державцы Запада последовательно объявили о своем отказе ехать в Сочи, где 4–5 июня должен был состояться юбилейный — 40 лет со дня съезда тогда еще «большой шестерки» в замке Рамбуйе — съезд G8.
Сперва объявил о нежелании ехать Б. Обама, затем его поддержали президент Франции, а также британский и канадский премьеры. Они указали, что ими уже сейчас отозваны референты (шерпы), готовящие повестку мероприятия. Наконец, все страны «семерки» сделали заявление о коллективном бойкоте саммита.
Между тем единственный оставшийся смысл ежегодных съездов — в обстановке показного единодушия продемонстрировать солидарность крупнейших держав и принять несколько деклараций за всё хорошее, против всего плохого, которые призваны явить всему миру глубокую заботу богатых держав о всеобщей свободе, благополучии и процветании.
Если бы на саммит не приехали только англосаксы и примкнувший к ним Олланд, она сильно потеряла бы в своей представительности и тем самым вообще лишилась смысла.
Отдельный дипломатический казус — устроят ли альтернативный съезд G7 уже без России или просто, воспользовавшись подвернувшимся случаем, закроют лавочку, ибо изначальная неформальная сверка часов, имеющая определенный смысл, давно уступила место довольно бессмысленному ритуалу, который подобен несению чемодана без ручки — и тяжело, и неудобно, и бросить жалко.
Поскольку официального статута встречи G8 не имеют — это даже не клуб со своим уставом, но сообщество, членство в котором никак не формализовано, — то, может быть, устроят альтернативные игры доброй воли, а, возможно, сочтут, что о делах своих скорбных при надобности следует и по телефону поговорить.
Россия от неприезда державцев в Сочи понесет, безусловно, моральный урон, ибо она будет изгнана из верховной ложи, члены которой нарочито изображают, что они вершат судьбы мира. Теперь к этому изобразительному ритуалу она допущена не будет. Судьбам мира от того ни жарко, ни холодно, они вообще вершатся в основном человеческой глупостью, для всевластного действия которой не надобно никакой тайной, а равно и явной ложи, но все-таки неприятно.
Не вполне утешит даже то соображение, что об исторических саммитах все забывают на следующий день и никаких общезначимых мер во исполнении исторических решений не наблюдается — не то что съезды, но даже пленумы КПСС в смысле практических последствий были более значимы.
С другой стороны, если цель изгнания недостойного брата состоит в том, чтобы путем такой чувствительной санкции повлиять на его политику и не допустить дальнейшего ухудшения отношений между Москвой и Киевом, то в действенности такого средства позволительно усомниться. Не только потому, что нынешнее руководство РФ, учитывая чувствительные уроки прошлого, вообще сильно разочаровалось в жанре гефсиманских лобзаний и практическую действенность бесед без галстуков, пиджаков и прочих предметов гардероба оценивает довольно низко. Магические словосочетания «друг Билл» и «друг Борис» больше не исполняют душу приятным чувством.
Дело еще и в том, что экстренные пожаротушительные мероприятия — а какие же тут могут быть еще, кроме экстренных, когда озабоченность выражается криками «Война! Война!» — не производятся с отлагательством на три месяца. Когда на дворе начало марта, а грозные санкции в виде неприезда предполагается осуществить только летом, это значит, что не очень-то и припекает. Если бы припекало по-настоящему, то вступило бы в силу то очевидное соображение, что за три весенних месяца можно таких дел наворотить, после которых ежегодные съезды державцев станут сильно неактуальными.
Либо властелин мира со своими подвластелинками намерен вынуть более действенные и более срочные аргументы — но тогда зачем вообще поминать июньский съезд державцев, обыкновенно более сильная и более быстрая санкция перекрывает более слабую, — либо никаких героических действий предпринимать не предполагается, а для России назначено лишь ритуальное наказание.
Которое она, скорее всего, мужественно перенесет.
