Первый день календарной весны до крайности обострил сюжет разворачивающейся вокруг Крыма драмы.
После полудня новости сыпались как из порванного мешка: Госдума обратилась к президенту России с просьбой принять меры по стабилизации обстановки в Крыму и защите русского населения полуострова; Владимир Путин внес в Совет Федерации обращение об использовании Вооруженных сил РФ на территории Украины «в связи со сложившейся там экстраординарной ситуацией» и угрозой жизни граждан РФ; Совфед единогласно согласился дать президенту РФ право использовать армию для действий по нормализации общественно-политической обстановки на Украине; вице-спикер Совфеда предложил отозвать посла РФ из Вашингтона, поскольку президент США «перешел красную линию»...
Послов, разумеется, иногда отзывают для консультаций, хотя и в этом случае ничего хорошего об отношениях держав такой шаг не говорит. Но в накалившейся до предела ситуации вокруг Крыма предложение об отзыве посла прозвучало как тяжелый удар колокола. Да и слова американского президента о том, что Россия «дорого заплатит» за свою политику, миролюбивыми не назовешь при всем желании. До открытого конфликта, конечно, дело еще не дошло, но то, что отношения между Москвой и Вашингтоном еще никогда не были такими плохими со времен войны 08.08.08, очевидно.
«Эти действия (решение о вводе войск на Украину) стали первым публичным сигналом готовности Кремля к военному вмешательству в украинские дела и послужили резким ответом президенту Обаме, который лишь несколькими часами раньше конкретно предупредил Россию о необходимости уважать украинский суверенитет», — оперативно отреагировала The New York Times.
На самом деле о «недопустимости ввода российских войск на Украину» говорила еще неделю назад советник президента по национальной безопасности Сьюзан Райс, а чуть позже о том, что «возможная интервенция России на Украине» не соответствует российским же интересам, заявила «голос» Госдепа Джен Псаки. Эти эскапады почти игнорировались российской стороной («почти» — потому что российский МИД все же удостоивал их иронических комментариев), но потом о том же самом заговорил и Обама. И действительно именно после его выступления президент России и обратился в Совет Федерации с просьбой санкционировать использование Вооруженных сил РФ на Украине.
Помните, как Братец Кролик просил Братца Лиса — «делай со мной что хочешь, Братец Лис, только не бросай меня в терновый куст!» Так и американцы столь настойчиво предупреждали нас, чтобы мы не вводили войска на Украину, что, по сути, не оставили нам другого выхода...
Но — стоп. Войска еще не введены.
К утру воскресенья страсти несколько поутихли: замглавы МИД РФ Григорий Карасин объяснил, что согласие, которое получил президент от сенаторов, не означает, что войска будут введены мгновенно, и оно, скорее, дает Путину свободу рук на случай, если ситуация ухудшится. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков поспешил успокоить общественность, заявив, что решение об отзыве посла России в США пока что не принято.
Какие же выводы можно сделать из неожиданно драматичного субботнего обострения ситуации?
Во-первых, достаточно очевидно, что Россия воевать на Украине не хочет. Не только потому, что любые военные действия, предпринятые РФ на территории соседней республики, приведут к резкому обострению отношений с Западом, но и потому, что на Украине живет в буквальном смысле этого слова братский народ. Поставить на место захватившую Киев галичанскую банду, конечно, можно, но это неизбежно приведет к жертвам, а каждая жертва в конфликте русских с украинцами ослабляет и Россию, и Украину.
Во-вторых, субботний демарш Москвы ясно показал Западу (не только Вашингтону, но и в не меньшей степени Парижу, Лондону и Берлину), что Россия при этом воевать на Украине может. Более того — первые прогнозы западных аналитиков достаточно низко оценивают способность Запада каким-либо образом помешать России реализовать свое право на защиту русского населения Крыма и своих стратегических интересов в регионе.
Автор статьи под характерным заголовком «Россия заплатит? Не все так просто!» Питер Бейкер проинтервьюировал целый ряд экспертов по российской внешней политике — от бывшего военного атташе посольства США в Москве Кевина Райана до эксперта Института Брукингса Фионы Хилл и профессионального разведчика Джеймса Р. Джеффри, консультировавшего Буша-младшего во время российско-грузинского конфликта. Все они крайне пессимистично смотрят на возможности Запада остановить гипотетическую военную операцию России на Украине.
Максимум, что может сделать Обама, считают они, — это развернуть силы НАТО на украинско-польской границе. «Но мы ничего не можем сделать для того, чтобы спасти Украину, — полагает Джеффри. — Все, что мы можем сделать, — это сохранить Альянс (НАТО)».
В-третьих, было бы серьезной ошибкой считать, что угроза (а речь пока идет только об угрозе!) военной операции России на Украине является первым шагом на пути к аннексии Крыма или востока Украины. С точки зрения военной стратегии, это не такой уж невероятный сценарий. Но политические последствия такого шага будут скорее всего тягостными для России, и приобретенные таким образом территории могут стать не геополитическим призом, а дополнительным обременением.
Безусловно, картина вернувшегося в состав РФ Крыма не может не радовать каждое патриотическое сердце; однако, с точки зрения долгосрочной стратегии, России гораздо важнее иметь у своих границ нормальное, стабильное, отвечающее по своим обязательствам государство.
Между тем Украине сейчас грозит экономический и финансовый коллапс. По последним данным, количество беженцев из украинских регионов в приграничные районы РФ уже превысило 140 тыс. человек. Что будет, когда и без того дышащая на ладан экономика Украины рухнет окончательно?
А она непременно рухнет, если на Украине в самое ближайшее время не будут созданы государственные структуры, с которыми Москва сможет вести нормальный диалог. С галичанскими бандитами, захватившими Киев, такой диалог по понятным причинам невозможен.
Создание же таких структур требует удаления из политического поля тех сил, которые пришли к власти в Киеве не без помощи (политкорректно выражаясь) Запада. Запад заставил Януковича подписать соглашения 21 февраля и поручился гарантировать их выполнение. Но прошло два, три дня — и от соглашений не осталось и воспоминаний. Не уверен, что американские или европейские режиссеры украинской «революции» искренне хотели, чтобы политический курс новой власти определяли экстремисты из «Правого сектора», но по факту добились они куда большего: нынешнее лицо майдана — это отморозки, подобные «сотнику» Парасюку, которые решают теперь, кто достоин занимать посты в правительстве Украины, а кто — нет.
Ни один из «гарантов» не выступил с осуждением Дмитрия Яроша, обратившегося за помощью к Доку Умарову, не одернул тех, кто перечеркнул соглашения 21 февраля. Тем самым политики Запада фактически признали, что они не отвечают за свои слова, да и вообще не собираются нести ответственность за ту кровавую кашу, что заварили на Украине.
Что остается делать России в этой ситуации?
Только проводить жесткую линию, приглашая партнеров к серьезному диалогу, в котором ответственность сторон за принимаемые политические решения будет не пустым звуком.
Можно предположить, что продемонстрированная Россией готовность урегулировать украинский кризис с привлечением военной силы является не шагом на пути к конфронтации, а приглашением к такому диалогу.
