«Без британских актеров американцы не смогут двигаться дальше»

В российский прокат выходит ремейк «Робокопа» от режиссера Жозе Падилья («Элитный отряд»). Знаменитому британцу Гари Олдману («Леон», «Темный рыцарь», «Пятый элемент») досталась роль ученого-изобретателя Боба Мортона, который  превратил смертельно раненного полицейского в эмоционально уязвимого киборга. После премьеры фильма в Лос-Анджелесе с актером встретился корреспондент «Известий».

— Какие впечатления у вас остались об оригинальном «Робокопе» Пола Верховена?

— «Робокоп» — одно из самых ярких воспоминаний моей молодости. Это была научно-фантастическая история, и я думал: «Неужели мир станет похожим на то, что я увидел в этом фильме?» А теперь я в нем живу. И многое из того, что показано в новом «Робокопе», стало повседневной реальностью или же находится на стадии исследования и разработки. Современному зрителю знакома инфраструктура, в которой происходит действие фильма. И если даже он впервые видит какие-то технические новшества, то, скорее всего, знаком с их предшественниками.

— Изменил ли «Робокоп» ваши взгляды на какие-то жизненные явления?

— Если вы потеряете руку, а уровень науки и медицины позволит сделать вам искусственную, значит, вы не останетесь одноруким, а это здорово. Но я не знаю, как далеко можно зайти, играя в «мастерской Бога». Даже если вы сможете заменить все части человеческого тела, это не значит, что нужно этим заниматься. А если у вас появится возможность программировать инстинкты и интуицию, захотите ли вы придать машине «шестое чувство»? Это то, что отличает нас и животных от машин. 

Однако мы влезаем в проблемы вопреки самим себе и здравому смыслу и часто занимаемся саморазрушением — в отличие от животных. Животные учуют опасность и пойдут другой дорогой. А нам вряд ли нужно вкладывать интуицию в машины. Эмоции могут вступить в противоречие с технологией, и Робокоп вдруг начнет расследовать свое собственное убийство. Наш фильм — это, конечно, развлекаловка, но Жозе постарался сделать его по возможности умным.

— А как вы вообще выбираете проекты? Что ищете?

— Не знаю. Тем более сейчас я вообще ничего не ищу, и у меня нет никаких приоритетов. Однако в любой момент может появиться нечто, что тронет душу, и я решу посвятить этому пару месяцев. На самом деле я продолжаю просматривать сценарии, но пока ничего интересного не обнаружил. 

— Вас очень высоко ценят в Голливуде, и вы, конечно, знаете об этом.

— Ну, это не из-за того, что три моих фильма заработали свыше $1 млрд (смеется). Думаю, мне здорово повезло. Однако я по-прежнему чувствую себя как Гари из Нью-Кросса, и, оглядываясь вокруг, думаю: «Как я сюда попал?!» 

— Том Хэнкс, по его словам, все еще волнуется, что может не получить новую роль. Считаете ли вы, что успех и неуверенность в себе взаимосвязаны?

— Здоровая доза неуверенности в себе не помешает. Чем внушать себе: «Какой же я классный актер!», лучше думать: «В следующий раз я сделаю свою работу еще лучше». Главное, не становиться невротиком. 

— Правда ли, что, когда вы обучались в Королевской академии драматического искусства, вам советовали подыскать другую профессию?

— Да, это правда. Я сильно расстроился. Перешел в другую театральную школу, но на мне осталось клеймо, которое поставила Академия, а в 16 лет это большая травма. 

— Помог ли этот случай стать тем, кем вы стали?

— Не знаю, но, возможно, я попытался доказать им обратное. 

—  Можно ли узнать, кто такой Гари Олдман, если пересмотреть все ваши фильмы?

— Нет, не думаю, потому что я играл самых разных персонажей. 

— Как вы перевоплощаетесь? На экране ваши герои выглядят очень правдоподобными.

— Ну, я думаю, что в первую очередь, это реакция на хороший сценарий. Если вы читаете интересную книгу, то она захватывает вас. А в хорошо изложенной истории обычно бывают четко выписанные герои. Так что вам не приходится вкладывать в свой персонаж все, что у вас есть, а также то, чего у вас нет. Вы берете только то, что вам нужно. 

Я хорошо помню сценарии, из которых я интуитивно выхватывал своих персонажей. Например, когда я впервые прочитал сценарий «Дракулы» (фильм Фрэнсиса Форда Копполы, 1992. — «Известия»), то уже знал, кто он такой, слышал его голос. И на экране вы видите Дракулу, каким я его представлял с самого начала.

Однако у меня не случилось интуитивного перевоплощения в «Робокопе». Я работал над своим персонажем сначала сам, а потом с Жозе. Мы всё сидели за столом и читали по ролям. А Жозе говорил: «Мне не нравится это выражение», или «Это не имеет никакого смысла», или «Нортон — гениальный доктор, вряд ли он сказал такую глупость». Жозе хотел устранить как можно больше глупостей, которыми теперь кишат фильмы.

— Похоже, режиссер вам действительно понравился. 

— Этот парень хоть куда! (смеется). Он как Альфонсо Куарон: не может просто приехать на съемочную площадку и начать снимать фильм, а затем «склеить» его в монтажной. Он точно знает, какой именно фильм хочет сделать, и он это делает. Жозе — независимый режиссер, взявшийся за поп-культуру, он немного диссидент, который снимает голливудский фильм. Совсем как Альфонсо.

— Теперь мы знаем ваш любимый фильм оскаровской гонки  — «Гравитация» Куарона, не правда ли?

— Да, я на самом деле думаю, что Куарон — настоящий художник. И могу поспорить на деньги, что это так (смеется). Мне также очень понравился «Далласский клуб покупателей» (фильм Жана-Марка Валле, получивший 6 номинаций на «Оскар»-2014. - «Известия») — история оказалась мне очень близкой, но не потому, что у меня в жизни случилось что-то похожее, а чисто по-человечески. Это прекрасный сюжет в духе старшего Кассаветиса, который напомнил мне не только о прошлом, но и о старом добром кино. 

— Почему современные британские актеры приходятся ко двору в Голливуде?

— Так было всегда. Я имею в виду, что Дэвид Нивен и Кэри Грант были британцами, а также Чарли Чаплин, Рекс Харрисон, Альфред Хичкок и многие другие. Есть талант или нет, но мы все хотим покинуть этот несчастный остров и уехать на Запад. Вот поэтому американцы не могут двигаться дальше без нас (смеется).