Слухи об уходе дипломата-профессора ходили активно еще в прошлом году, однако для утверждений о том, что Макфола попросили покинуть свой пост, поскольку так называемая перезагрузка американо-российских отношений провалилась окончательно, оснований не достаточно.
В действительности Макфол обладал огромной поддержкой президента Обамы, который хотел, чтобы Майкл остался. Однако профессор Стэнфордского университета решил иначе, и, вполне вероятно, что определенную роль в его уходе сыграли непростые отношения Макфола с российским МИДом и другими госслужбами.
Впрочем, американские политологи, лично знающие Макфола, находят официальное объяснение самого Макфола весьма правдивым.
Так, известный политолог и социолог Ларри Даймонд, работавший с Макфолом в Стэнфорде, в письме автору этих строк признал, что действительно посол США просто очень сильно скучал по своей семье. И он наверняка скучал также по размеренной жизни преподавателя в Калифорнии.
Другой известный эксперт, ведущий специалист по американо-российским отношениям Школы Кеннеди при Гарварде Симон Сараджян сообщил мне, что Макфол просто устал и ушел, посчитав, что выполнил свою работу по «перезагрузке». Представлять свою страну — работа ответственная и нервная, а уж делать это в такой державе, как Россия, от взаимодействия с которой зависит успешное продвижение США своих национальных интересов по целому ряду вопросов, — это дело втройне не простое.
Даже кадровому дипломату пришлось бы непросто, не говоря уже о человеке, который большую часть своей карьеры занимался исследовательско-преподавательской работой. Кстати, для американских специалистов характерно чередовать работу в университете с рабой в правительстве. Более того, многие предпочитают ограничивать свое пребывание в правительстве одним президентским сроком, в особенности если нет ясных перспектив дальнейшего карьерного роста.
В общем, скорее всего, Макфол действительно уходит сам и по личным причинам. Более интересен вопрос, а какое наследие оставляет после себя профессор-дипломат?
В России и США Макфола запомнят как одного из главных архитекторов «перезагрузки», останутся в памяти его попытки поставить американо-российские отношения на рельсы прагматизма и кооперации. И, несмотря на множество несогласий между двумя странами, кооперация между ними на самом деле возросла в последнее время.
Другое дело, что эта кооперация возникала лишь при наличии той самой прагматики, при которой две державы действительно нуждались друг в друге для решения собственных проблем и продвижения сходящихся интересов. Так произошло, например, с Афганистаном, Сирией, Ираном и ВТО.
Но Макфол и в самом деле подготовил почву к такой кооперации. Большим достижением «перезагрузки» является то, что она вывела Россию на равнопартнерские отношения с США, несмотря на огромный протест с республиканской стороны в самой Америке, и поэтому в достигнутых дипломатических успехах имеется большая заслуга самого Макфола.
Отличительной чертой стиля Макфола являлась приверженность так называемой Track II Diplomacy, развитию отношений как с официальными лицами, так и с представителями неправительственных организаций. Этот вклад, подчеркивает исполнительный директор Центра русских и евразийских исследований Гарвардского университета Александра Вакру, который указывает на то, что Макфол действительно делал сильный акцент на взаимодействии между правовыми и социальными активистами, а также на контакте с независимыми СМИ и университетами.
Архитектор «перезагрузки» артикулировал важность непосредственного контакта с гражданским обществом по вопросам защиты прав человека и верховенства закона. Ларри Даймонд добавляет, что заслугой Макфола является относительно успешная попытка балансировать между зачастую конфликтующими меж собой «идеалистическими» и «реальными» заботами американской международной политики. Сильно сомневаюсь, однако, что инициативы Макфола по развитию гражданского общества были положительно оценены российскими властями, но подобная активность наряду с другими более прагматическими достижениями «перезагрузки», создала фундамент для дальнейшей продуктивной деятельности последователя Макфола на его дипломатическом посту.
Кстати, по этой причине профессор Джорджтаунского университета и специалист по русской дипломатии Марк Катц наряду с его коллегами утверждает, что уход Макфола вообще не должен рассматриваться как предпосылка к изменению американской политики в отношении России.
И всё же остается впечатление, что профессор-дипломат мог достичь большего на своем поприще, что отношения между США и Россией в настоящее время далеки от оптимальных.
Что же помешало Макфолу преуспеть?
На мой взгляд, всё могло пойти по другому сценарию, останься президент Медведев на второй срок. «Перезагрузка» в проекте Макфола была ориентирована на молодого члена тандема и его команду технократов-модернизаторов. Недаром акцент делался именно на обмене технологиями, и самые яркие воспоминания, которые остались от «перезагрузки», — это визит Медведева в Силиконовую долину.
Следом за научным и бизнес-сотрудничеством вкупе с сотрудничеством по вопросам безопасности и дипломатии на Ближнем Востоке взаимодействие могло расшириться и более органично перейти к вопросам гражданского общества, однако энтузиазм Медведева в отношении дружбы с новым американским руководством со временем всё больше оттенялся более спокойным и скептическим отношением к этому вопросу Путина. Макфол и администрация Обамы, по мнению профессора Катца, сделали ошибку, недооценив роль Путина и не пожелав с ним работать, сделав однозначную ставку на Медведева. Подобное пренебрежение российской ситуацией не могло не отразиться на отношениях впоследствии, особенно на фоне московских протестов.
Макфол мне напоминает другого теоретика-чиновника, главу ФРС Бена Бернанке. Несмотря на сильную критику, последний всё же уходит с поста со знаком плюс, поскольку он сумел помочь своими непопулярными решениями повысить экономическую активность и при этом избежать инфляции.
В теории экономического развития распространена идеология changes at the margin, а именно — не веря в возможность революционных преобразований всей системы, следует делать «изменения на границах», то есть попытаться изменить существенные ветки или детали данной системы.
Профессор-дипломат преуспел именно в этом: не изменив кардинально отношения между США и Россией, Макфол способствовал успеху по ключевым вопросам взаимодействия и придал этим отношениям вектор партнерства, пусть и крайне ограниченного и прагматичного.
