Специальным законом окончательно сформулирован юридический статус военной полиции, определены ее функции, права и обязанности. Отметим, что этот орган создан отнюдь не только что, как это предположили некоторые бойцы интернет-фронта, просто раньше его деятельность регламентировалась несколькими документами, начиная с «Закона об обороне». Теперь же его деятельность определяется отдельным специальным документом.
История тут давняя, о создании военной полиции говорил президент еще в 2006 году, в 2009 году министр Сердюков издал соответствующий приказ, потом всё это было отложено по финансовым соображениям, но в 2010 году полиция наконец была сформирована. Год назад министр Шойгу несколько сократил ее полномочия. Теперь, похоже, полномочия всё же будут несколько шире и они выйдут за пределы предполагавшихся ранее функций военной комендатуры и военной автоинспекции. Военной полиции придется не только следить за воинской дисциплиной, безопасностью дорожного движения, но и заниматься защитой прав военнослужащих, а также обеспечением законности, правопорядка и противодействием преступности. В определенных ситуациях военным полицейским разрешено применять специальные средства и огнестрельное оружие. Ситуации тут могут быть совсем уже разные, но об этом чуть ниже.
Нет нужды объяснять и доказывать, что подобная организация необходима, и не только потому, что она есть почти во всех цивилизованных странах. Понятно, что армия — институт закрытый и гражданских правоохранителей туда не пускают, что помимо обычных видов правонарушений там есть и свои, специфические, кроме того, возможностей защиты своих прав у военнослужащих еще меньше, чем у нас, грешных, ну и т.д.
От снижения уровня дедовщины никому хуже не станет. Борьба с торговлей военным имуществом — совершенно правое дело, ведь не со времен Сердюкова это началось (мы-то еще помним чудесные истории про ГСВГ — группу советских войск в Германии, как и многие другие), и не похоже, чтобы так сразу теперь всё закончилось. И никакому одному человеку прекратить эти безобразия не получится, теперь-то мы это знаем точно. Но как-то сокращать это стремление допущенных к распределению и управлению материальными ценностями использовать во благо родных и близких всё же необходимо. Да и присмотреть, чтобы военнослужащие-срочники максимально использовали время службы на изучение техники, причем военной, а не строительной, включая лопаты и носилки, было бы тоже весьма полезно.
В общем, фронт полезной деятельности для военной полиции существует. Как существуют, разумеется, и соблазны служебного положения. Тут уж никогда не угадаешь, кто вспомнит, что он — российский офицер, а кто помнит только текущие курсы ЦБ. И «кто кого сборет», возможно будет понять только через некоторое время.
А вдруг, при некоторых удачах в военной отрасли, полезный опыт начнет распространяться и на «гражданку»? Существует вероятность, что военные полицейские, которых предполагается набирать из офицеров запаса, в первую очередь — имеющих юридическое образование, а также готовить на факультете военной полиции при Военном университете, будут рассматривать свою работу не только как кормление, но и как служебную обязанность. Вдруг это вновь возвратит обсуждение о более серьезной вещи, чем ребрендинг, — о преобразовании гражданских правоохранительных органов, включая использование офицеров запаса.
Очевидно, что новость о военной полиции возвращает нас к вечной теме — состоянию российской армии. Что там происходит, почему вооружают военных правоохранителей, почему именно сейчас, и т.п.
В этом плане стоит вспомнить, что нынешний министр обороны Сергей Шойгу — не только эффективный администратор и высококвалифицированный управленец. Еще в должности министра МЧС Сергей Кужугетович показал себя большим мастером коммуникаций. Ведь о работе его ведомства практически не было отрицательных или даже просто проблемных публикаций. То есть были некоторые дискуссии и сомнения в целесообразности перевода в ведение МЧС управления пожарной охраны. Но это частный случай.
А по ТВ на любом происшествии министр в любимой красной куртке на камеру всегда уверенно рассказывал о принимаемых мерах, демонстрируя, что всё под контролем. Это не в укор, это вот к чему. В последнее время как-то сошли на нет публикации о проблемах в российской армии, за вычетом некоторых случаев обморожения или массового отравления военнослужащих. Даже учитывая всё большее сужение коридора возможностей для проблемных тем (не касаясь причин и тенденций), всё же как-то внезапно пропала из постоянного медийного присмотра армейская тематика.
Поэтому и появляются в первую очередь конспирологические интернет-комментарии о возможных причинах появления окончательного закона о военной полиции и ее вооружении спецсредствами и огнестрельным оружием. Незнание всегда тревожит, а разъяснениями и открытой информацией нас баловать как-то перестали. А ведь «бессмысленного и беспощадного» никакому минимально разумному человеку точно не захочется.
Может стоит несколько расширить информационные возможности существующих (если не сказать — оставшихся) СМИ, чтобы снизить плотность конспирологических предположений? А вдруг действительно — военная полиция возникла именно для того, чтобы меньше воровали, нарушали закон и права военнослужащих.
