С начала года те, кто держал сбережения в рублях, обеднели почти на 6%. Диковинный зверь «количественное смягчение» покинул заповедник экономических штудий и вплотную подобрался к кошелькам российских обывателей. И хотя отечественный ЦБ утверждал, что не собирается никак реагировать на сворачивание Федрезервом США программы по стимулированию своей экономики, связь между сокращением долларовых вливаний и рублевым «кровопусканием» не усмотреть трудно.
Уже лет пять как никто не испытывает иллюзий по поводу того, может ли Россия остаться «островком стабильности» на фоне глобальных финансовых потрясений. Но если «бархатная девальвация» 2008–2009 годов была вынужденной реакцией на резкое ухудшение внешней конъюнктуры и падение цен на ключевые экспортные товары, то сейчас, похоже, делается попытка сыграть на опережение. Подготовиться к тому моменту, когда сырьевые рынки, оставшись без «горячих денег» ФРС, войдут в затяжное пике, грозя России новыми секвестрами и «пикалевами».
Тем более что неприятные звоночки уже звенят.
В конце 2013-го мировые цены на алюминий достигли четырехлетнего минимума. А еще в августе глава «Русала» Олег Дерипаска заявил о намерении закрыть четыре завода, на которых трудится в общей сложности 7560 человек.
У сталеваров дела не лучше. Неспроста вице-премьер Аркадий Дворкович созывал специальное совещание ради решения долговых проблем «Мечела». Да и социальная ситуация в Ванино, чей порт некоторое время назад приобрел челябинский концерн, вряд ли стала бы предметом обсуждения на пресс-конференции Владимира Путина, будь у «Мечела» всё в порядке с финансами.
Проблемы металлургов — результат не столько американской финансовой эквилибристики, сколько сокращения спроса со стороны Китая. Мировой экономический локомотив тормозит и, как следствие, гораздо меньше покупает металлов.
И, кстати, в этом плане отказ ФРС от ослабления доллара может оказаться Пекину на руку. Объемы экспорта в США возрастут, а значит, экономика Поднебесной получит дополнительный стимул. Но с другой стороны, многим другим торговым партнерам Китая — прежде всего Бразилии, Индии и Индонезии — в ответ на демарш Федрезерва пришлось значительно девальвировать свои валюты, что, разумеется, не лучшим образом отразилось на товарообороте с этими странами.
Да и денежные власти Евросоюза не спешат следовать примеру коллег из Вашингтона и хоть как-то ужесточать свою денежно-кредитную политику. Наоборот, многие наблюдатели ожидают, что Европейский центробанк доведет свою процентную ставку до нуля. А дешевизна кредитов в евро ставит производителей Старого Света в гораздо более выгодное положение по сравнению с любыми неевропейскими конкурентами, в том числе и китайскими.
Иными словами, из того факта, что больного переводят из палаты интенсивной терапии и отключают от долларовой капельницы, вовсе не следует, что он окончательно и бесповоротно пошел на поправку. Более того, рецидивы не просто возможны, но и весьма вероятны. А побочных эффектов от столь неоднозначного метода лечения вообще пруд пруди. И с этой точки зрения желание российского ЦБ подстелить национальным производителям/работодателям соломки в виде ослабевшего рубля вполне объяснимо.
Однако пока финансовый регулятор пытается сыграть на опережение, некоторые его подопечные вполне успешно играют на свой карман. В России крупнейшими корпоративными кредиторами и одновременно участниками валютного и фондового рынков являются одни и те же банки. На первый взгляд, в этом нет никакой аномалии. На Западе организационное слияние коммерческого и инвестиционного банкинга тоже в порядке вещей. Законодательное их разграничение, принятое в США во времена Великой депрессии с подачи сенатора Картера Гласса и конгрессмена Генри Стиголла, действовало до конца 1990-х.
Но одно дело, когда банковские «киты» Citigroup или JP Morgan Chase плавают в огромном «океане» (если судить по объему торгов) Нью-Йоркской фондовой биржи, и совсем другое — когда «рыбины» вроде Сбербанка или ВТБ (не «киты», конечно, но и не «уклейки») оказываются в «аквариуме» Московской биржи.
Конечно, во втором случае возможностей сдвинуть котировки и курсы в нужном для себя направлении у банковских «универсалов» намного больше. Особенно в свете ветрености и непостоянства иностранных портфельных инвесторов и отсутствия (привет очередным пенсионным новациям) сколько-нибудь значимого числа своих, розничных. Заложил акции — купил доллары, продал доллары — вернул залог, продал акции — опять купил доллары, и т.д. и т.п.
И здесь нет ничего противозаконного, ибо никто не нарушает запрет на использование инсайда. А то, что благодаря своему размеру и рыночной доле можно влиять на стоимость акций, закладываемых корпоративными заемщиками, к тому же очень сильно зависящими от изменения курса рубля, — разве это преступление? Это скорее бонус, повышающий устойчивость системообразующего банка.
Правда, с такими играми рубль будет проседать гораздо дольше, чем это нужно экономике и чем того хотели бы денежные власти. Отпускать финансовые вожжи вообще опасно. Вдвойне рискованно это делать с арабскими скакунами, запряженными в чахлую кибитку. Чтобы ее не разнесло на биржевых ухабах, наверное, не помешали бы ограничения, подобные закону Гласса – Стиголла. Но отечественные депутаты и сенаторы заняты гораздо более возвышенными вещами, нежели упорядочение финансовой системы. Да и масс-медиа, которым в принципе по силам обратить внимание народных избранников на данную проблему, тоже не до этого.
Пока российская экономика продолжает, вне зависимости от деофшоризации и национализации элит, снабжать долларами всех заинтересованных лиц, властители дум (с большой и маленькой буквы) будут и дальше задавать дурацкие вопросы, получать столь же «интеллектуальные» ответы, пропагандировать борьбу с пропагандами и вызывать фобии у противников всяческих фобий.
Хлеб стоит еще достаточно дешево, чтобы сохранялся спрос на подобные зрелища.
