Позавчера в швейцарском Монтрё началась конференция по урегулированию сирийского кризиса «Женева-2».
Начало переговоров не прибавило оптимизма к и без того довольно сдержанным ожиданиям: госсекретарь США Джон Керри заявил, что единственно возможным способом положить конец гражданской войне будет создание переходного правительства и утративший легитимность Асад ни при каких условиях не может быть его частью (требование официальной сирийской оппозиции).
Жесткий ответ от министра иностранных дел Сирии не заставил себя ждать: «Никто, мистер Керри, никто в мире не имеет права объявлять президента или правительство в Сирии легитимным или нет, кроме самого народа». Не самое мирное начало, прелюдией к которому послужил отзыв приглашения на конференцию иранской делегации под давлением американской делегации и представленной оппозиции.
Чем обусловлено такое поведение госсека, который, судя по тону, явно не расположен к компромиссу?
Скорее всего, Керри четко понимает, что достичь реальных решений в сложившейся в Сирии ситуации будет сложно. Во-первых, потому что одна из сторон конфликта, сирийская оппозиция, реально не представлена на конференции. То есть поддерживаемая Западом, разделенная между собой Сирийская национальная коалиция (СНК) на конференции присутствует. Но надо понимать, что СНК — организация, у которой не хватает ни денег, ни ресурсов, ни политического влияния, тогда как реальной борьбой с режимом занимаются мощные исламистские группировки «Исламский фронт» и связанная с «Аль-Каидой» «Джабхат ан-Нусра», которые по понятным причинам на конференцию не приглашены (и за один стол переговоров с Асадом никогда не сядут).
А любые договоренности СНК с сирийским режимом только еще более подорвут репутацию первых среди исламских борцов.
Во-вторых, даже при всей внутренней симпатии к оппозиции и cамой идее переходного коалиционного правительства у Керри и США нет способов давления на Асада — того, что в английском политическом вокабулярии называют leverage. После отказа от военного вмешательства США и Великобритании сильно урезал поддержку оппозиции Катар, и в последнее время сирийская армия одерживает победу за победой.
Запал революционной борьбы среди суннитов-сирийцев тоже спал на нет, многие из них теперь просто хотят мира и стабильности. Лидеры оппозиции понимают, что без иностранной финансовой и особенно военной поддержки они будут продолжать сдавать позиции, а момент для прямого западного вмешательства, по мнению аналитиков политического консалтинга Security Risks, ушел, поскольку «Запад слишком долго ждал».
Так что заставить Асада уйти сейчас, когда он выигрывает, — не самое реалистичное предложение. Однако Керри в определенной степени связан своей выраженной до этого позицией о неприемлемости Асада и не собирается эту позицию сдавать в первый день переговоров.
К тому же, по словам Энтони Кордесмана, директора департамента по стратегии Центра стратегических и международных исследований, Керри воспринимает конференцию как возможность убеждения России в применении давления на делегацию сирийского правительства для принятия определенных решений, в частности гуманитарной помощи.
В таком случае в дальнейшем именно Россия может стать тем самым leverage против Асада (но не против самого алавитского режима). Убедить российскую делегацию в том, что в ее интересах скорейшее прекращение конфликта ценой устранения Асада, но восстановления не враждебного России правительства, теоретически выполнимая задача (особенно если брать в расчет заявления Лаврова, что сохранение Асада не является единственным приоритетом России).
Тем более что такой вариант событий устроит множество сирийцев и враждебных оппозиции.
Так что вступительные заявления Керри сегодня не являются настолько необоснованным ходом, как может показаться. Однако это не умаляет того факта, что Керри понимает, на чьей стороне в сирийской войне находится перевес и что Запад не сможет повлиять на эту динамику.
В чем же тогда могут выражаться достижения «Женевы-2», если война все равно катится своим чередом?
Во-первых, впервые режим и оппозиция, пусть даже оппозиция неполная, сядут за стол переговоров и под давлением, возможно, согласятся допустить гуманитарную помощь в нуждающиеся районы. Теоретически можно договориться о локальном прекращении огня, если принять во внимание факт силового преимущества сирийского правительства.
Во-вторых, как я сказал ранее, не исключена (хоть и маловероятна) возможность того, что Россия, в ходе переговоров, присоединится к давлению на сирийское правительство, что приведет к ускорению динамики мирного процесса.
Что касается личной выгоды основных действующих сторон, то США снова показывают себя борцами за права человека, при этом не идя вразрез со своими предыдущими заявлениями (как это произошло с химическим оружием), тогда как сирийское правительство предстает миру в качестве единственной реальной (а следовательно — легитимной) силы в конфликте, а Россия — в качестве главного игрока, способного изменить динамику войны.
Сирийская национальная коалиция, по словам главного аналитика Атлантического союза Раджана Менона, от переговоров только проиграет, выявив, с одной стороны, свою разделенность Западу, а с другой — свой конформизм по отношению к исламским союзникам. Впрочем, присутствие СНК на конференции и так состоялось лишь благодаря давлению со стороны США, угрожавших урезать помощь. Так что о выгодах СНК никто и не спрашивает.
Как сказал Энтони Кордесман в интервью германской Deutsche Welle: «Цель подобных встреч — убедиться в том, что существует какой-то диалог и способ постепенного прогрессирования. Они не обязаны приводить к быстрым результатам».
Так что ждем окончания второго и основного раунда переговоров.
