Искусственная монополия
Экс-премьер России Евгений Максимович Примаков в минувший понедельник выступил в «Меркурий-клубе» с жесткой речью против российских неолибералов. Все собравшиеся в зале, а среди них был и автор этих строк, понимали, что Примаков целит в правительство, поскольку само правительство готовит какие-то неолиберальные меры по выходу отечественной экономики из состояния стагнации.
А спустя два дня эти самые правительственные неолибералы съехались в Российскую академию народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ на Гайдаровский форум для того, чтобы объявить, что положение и в самом деле плохое, а причина этого в том, что жить мы стали слишком хорошо, зарплаты выросли, а производительность труда топчется на месте. И нужно сделать так, чтобы люди так хорошо уже не жили — не надеялись на законную пенсию, например — и тогда они снова начнут, как говорил основоположник неолиберализма в России, «крутиться» и тогда темпы развития восстановятся, и всем снова будет хорошо.
Но Евгений Максимович нас уже предупредил, не верьте неолибералам, под овечьей шкурой они скрывают волчий лик. Да и не либералы они вовсе — в том смысле, что не хотят они честного суда и свободных выборов, а хотят только того, чтобы государство ушло из экономики и перестало регулировать тарифы естественных монополий. А неолибералы на это даже не отреагировали, а продолжили только сокрушаться о стагнации, в которой якобы виновата наша слишком хорошая жизнь и государственное регулирование.
Есть что-то еще в этой дискуссии, что я упустил и не зафиксировал? Какой-то подводный камень, какой-то скрытый аспект, какая-то любопытная подробность?
Ведь все слова, которые говорятся сейчас, говорились в этой стране постоянно, еще со времен гайдаровской либерализации цен. Неолибералы никогда не признавались в своем неолиберализме, предпочитая ссылаться на объективное положение вещей, которое не оставляет им никакой другой альтернативы. А социал-государственники говорили, что положение вещей не играет на самом деле никакой роли, а всему виной — ложные идеологические мотивы оппонентов. В итоге ведется какой-то странный спор, который не имеет никакого развития, — нео-либералы про объективные обстоятельства, социал-государственники — про идеологические ошибки.
Поскольку сами неолиберальные министры в споры с оппонентами не вступают — они имеют дело только с самой действительностью, не оставляющей им выбора, за них это делают опытные журналисты, в частности, постоянный автор «Известий» Леонид Злотин. Отвечая Евгению Примакову, он говорит, что политический либерализм не отделим в России от экономического, а государственные компании в нашей стране не доказали своей эффективности.
Ход правильный, но, с другой стороны, эффективности не доказали и либеральные министры. За вычетом девяти героических месяцев примаковского кабинета у нас всегда экономический блок правительства контролировался наследниками гайдаровского кабинета, а экспертное обеспечение кабинета находилось в ведении соответствующих мозговых центров типа Института переходной экономики.
Это не мешало либеральной экспертократии критиковать государство за то, что оно слишком разрастается вширь и вглубь, но тем не менее сама эта экспертократия по- прежнему сохраняла свою монополию на вынесение компетентных рекомендаций.
Либералы говорят о том, что монополии наносят вред экономике, но они наносят еще больший вред политике, когда оказывается, что экономический курс по существу определяют люди примерно одних и тех же взглядов, а те, кто готов взять на себя ответственность за что-то альтернативное, строго говоря, не принимаются всерьез. Увы, эта искусственная монополия на экономическую ортодоксию отрицательно сказывается и на дискурсе тех, кто пользуется этой монополией, и на тех, кто заведомо безуспешно ей противостоит.
И те и другие существуют как будто вне пространства диалога, по крайней мере публичного. Понятно, что нужны крупные инфраструктурные проекты — весь вопрос в том, кто возьмет личную политическую ответственность хотя бы за один из них. Нынешний премьер, в бытность президентом, помнится, выделил пять направлений модернизации, кто об этом сейчас помнит и кто интересуется достигнутыми прорывными успехами. Как покупали иностранные лекарства, так и покупаем.
Разумеется, в этой ситуации возникает естественное предположение, что государственные проекты — это бессмысленная трата денег. А следовательно, лучше потратить эти деньги на страхование от неизбежных рисков. А если рост замедлится, можно выйти из трудного положения, повысив пенсионный возраст или замедлив индексацию зарплат. То есть сбросив издержки на якобы зажравшееся население. В ответ на эти «неизбежные меры» возмущенные оппоненты назовут нас неолибералами и повесят на нас всех собак, и на это мы скажем, что, если бы не наш монетаризм, все деньги из казны разошлись бы по частным карманам.
И хуже всего для этого судьбоносного спора, что все стороны по-своему правы, только дело от этого не двигается. Как сказал справедливо Виталий Третьяков, экономических форумов в стране всё больше, экономических успехов всё меньше. Нужен какой-то хотя бы риторический поворот в этом двадцатилетнем споре, чтобы колесо дискуссии не проворачивалось вхолостую.
