Согласно распространенной версии, битва за Сталинград была критически важна главным образом потому, что от ее исхода зависело — получит или не получит Гитлер доступ к нефти Каспия или нет? Спустя 70 лет фактор черного золота, похоже, опять способствует тому, что город на Волге оказывается на линии фронта.
Но едва ли правы наблюдатели, которые объясняют произошедшее обидой Саудовской Аравии из-за того, что Россия предотвратила «зачистку» Сирии. Да, саудиты активно продвигают ваххабизм и отнюдь не только на уровне внутриисламских теоретических штудий. Да, режим Асада был для дома Сауда промежуточной целью. И даже отчетливо просматривающийся за Дамаском Тегеран, если не принимать во внимание суннитско-шиитские разногласия, вряд ли может считаться финальным призом в этой игре.
Абсолютное доминирование на мировом рынке энергоносителей — вот, пожалуй, главное, что беспокоит Эр-Рияд.
Понятно, что с этой точки зрения Россия тоже представляет немалую геоэкономическую угрозу для нефтяных шейхов. Но сейчас эта угроза гораздо меньше, чем в середине нулевых, когда мы строили «энергетическую сверхдержаву», а о «сырьевом проклятии» говорилось далеко за пределами Кремля и Краснопресненской набережной. Теперь Владимир Путин на предновогодней встрече с членами правительства заявляет о наступлении того благоприятного момента, «о котором говорили еще с советских времен: вот какое бедствие свалилось на страну, у нас появилась нефть в большом количестве, и вся экономика расслабилась, не было необходимости трудиться, думать об инновациях, развиваться за счет внутренних других факторов».
А весь 2013 год к вящей радости отечественных неокейнсианцев министры экономического блока расписывали, в каких пропорциях и на какие проекты будут потрачены средства Фонда национального благосостояния (ФНБ). И, разумеется, речь идет вовсе не о финансировании очередных нефтегазовых триумфов. Скорее, если нефтедоллары ФНБ не осядут на офшорных счетах и коттеджных стройках, речь идет о трансформации России из «энергетической сверхдержавы» в инфраструктурную. И вполне возможно, без кавычек. А такой поворот, казалось бы, саудитов не то чтобы не должен был волновать, но даже вполне устраивал. Если бы не один существенный нюанс.
И здесь стоит вернуться к мирным инициативам прошедшего полугодия.
Точнее, к переговорам по иранскому ядерному досье. Хотя Россия предпринимала определенные дипломатические усилия для международной реабилитации Ирана, ключевую роль в прекращении этой холодной войны-2 сыграл все же Вашингтон, а не Москва. Поэтому, очевидно, раздосадованному таким развитием событий Эр-Рияду свое недовольство следовало бы демонстрировать Белому дому, а не Кремлю.
Но если руководствоваться не стремлением отомстить за принятие невыгодного решения, а желанием минимизировать его негативные последствия, направление саудовских асимметричных ответов может быть совсем иным.
В случае «распаковывания» Ирана добываемая им нефть пойдет на Запад вовсе не по трубам, которые еще надо проложить. На первых порах придется использовать танкеры и железную дорогу. Причем вариант танкеров выглядит достаточно рискованно из-за того, что Персидский залив патрулирует ВМФ Саудовской Аравии.
Остается железная дорога. И Россия в качестве транзитной страны.
К слову, не потому ли Германия, очевидно, заинтересованная в иранских энергоносителях, так активно добивалась помилования Михаила Ходорковского и, что немаловажно, была услышана? Для создания оси Берлин-Москва-Тегеран нужно, чтобы ни у кого из потенциальных ее участников такой альянс не вызывал морального дискомфорта.
Но, не исключено, что планы самой успешной и наиболее нуждающейся в ресурсах европейской державы были просчитаны руководителями тех стран, кто располагается намного южнее границ Старого Света.
И, похоже, в жизни города, занимающего стратегически важное место в паутине российских железнодорожных и прочих магистралей, стремление Германии получить доступ к каспийской нефти опять сыграло роковую роль.
