Спокойное послание для неспокойных времен
Накануне 12 декабря либеральная аудитория напряглась в ожидании чего-то очень страшного. Информационные ресурсы наперегонки делились своими эксклюзивными сливами: президент скажет о введении государственной идеологии, изменит статус администрации президента, упразднит правительство, отменит выборность мэров крупных городов, распустит городские думы.
В общем, страхи нагнетались, и 12 декабря они наконец рассеялись. Ни о чем подобном президент говорить не стал, никого пугать не собирался, ни о каких ужасных конституционных изменениях даже не упомянул. Послание было выдержано в предельно мирном тоне, совершенно неожиданном для нынешних очевидно не самых благополучных времен. Консервативных философов — Ивана Ильина и Константина Леонтьева — в качестве национального авторитета сменил гораздо более удобоваримый для либеральной публики Николай Бердяев. Специально подчеркнута важная роль правозащитного сообщества в обеспечении конституционных прав граждан. Сделан упор на необходимости учесть фактор безопасности Израиля во всей ближневосточной «разрядке», осуществленной не без участия России.
Невоинственность послания вполне понятна. Именно в такие неспокойные времена и нужны такие спокойные обращения главы государства. Расслабляться поэтому никому не стоит. Именно при полном осознании реальной остроты ситуации и следует немного понизить тон и не делать грозных заявлений. Их уже просто бессмысленно делать: все ставки уже обозначены, все карты выложены на стол, и перспектива ближайших 10 лет более-менее определена. Эта перспектива жесткого противостояния России и западной цивилизации, причем на всех фронтах — геополитическом, культурном, экономическом.
Если бы всё было не так серьезно, возможно, еще стоило бы кого-то в чем-то убеждать, доказывать свою правоту США и Евросоюзу, искать доводы для объяснения своей позиции сильным мира сего. Сейчас это уже всё в прошлом. Если к кому-то и стоит обращаться, так это, как говорили в старину, к людям доброй воли — противникам гегемонии и исключительности: левым, либертарианцам, консерваторам, всем, кого не совсем устраивает нынешний мировой порядок.
На Украине Запад ясно дает понять, что собирается любыми средствами не допустить включения этой славянской республики в орбиту России и не остановится даже перед подстрекательством к мятежу против вполне легитимного с демократической точки зрения правительства. Просто для того, чтобы разрушить любой российско-украинский альянс. Так что тут нечего особенно шуметь — тут нужно либо сдаваться, либо стараться выжить и победить.
Если стиль послания не случаен, то это означает, что время пропаганды кончилось, началось время реализации стратегии цивилизационного выживания и развития. Отсюда и перечень конкретных мер, призванных это цивилизационное развитие обеспечить. Если уж у нас властная вертикаль и президентская республика, то распоряжения президента должны выполняться чиновниками правительства просто как приказы Верховного главнокомандующего. Армия должна получать новых и квалифицированных солдат и офицеров. Студенты технических вузов должны не балду пинать год в солдатских казармах, а получать армейскую специальность на военных кафедрах. Вузы должны все-таки задуматься о качестве выпуска и соответствии этого качества с количеством выделяемых им бюджетных средств. Наконец, бизнес-компаниям стоит выйти из офшоров, прописаться в России и пополнять налогами бюджет. А если они это не сделают, то им придется отказаться от государственных подрядов и участия в разного рода перспективных тендерах.
Нельзя сказать, что перед нами какая-то жесткая доктрина, но перед нами выдержанная в очень мягких, предельно неагрессивных тонах программа консервативного сосредоточения России. Очень дозированно и очень взвешенно учтен советский опыт. Упомянуто, опять же без особого нажима, то лучшее, что было в нем и что утратила страна в постсоветские годы: и всеобщая диспансеризация школьников, и сочинения в средней школе. Кстати, о сочинениях — помню, как нас мучили ими, особенно почему-то во втором классе. Писали сочинения по любому поводу. Пошли с классом на экскурсию в музей — на дом сочинение. Посмотрели в школе фильм о войне — снова сочинение. Это помимо всех обязательных эссе о прочитанных книгах по программе. Ну ничего, в итоге вот писать научился.
Но если серьезно — советская школа была трудной, тяжелой, иногда предельно занудной, но все-таки эффективной. Она действительно иногда из-под палки заставляла школьника читать и вдумываться в прочитанное. Сегодня с этим большие проблемы, впрочем, как почти со всем, о чем говорил президент.
При всем этом послание не было выдержано в панически-печальных тонах. Как раз напротив — было отмечено всё то немногое, чего удалось достигнуть. Дипломатический прорыв на ближневосточном направлении, позволивший снизить накал напряженности хотя бы в этом регионе. Подчеркнута роль России не только в урегулировании сирийского конфликта, но и в предварительном решении проблемы иранского ядерного потенциала. Упомянуто улучшение демографический ситуации — русские женщины стали больше рожать: двое детей в семье уже норма, и это, судя по всему, не предел. Несколько неожиданно прозвучали слова президента об улучшении делового климата в стране. До сих пор мы привыкли слышать обратное.
Если послание было призвано обозначить какой-то новый идеологический стиль, то этот стиль сам по себе можно приветствовать. Не дан повод ни одному дураку от идеологического правоверия написать донос на своих коллег за то, что они читают не те книги и высказывают не те мысли. Никто не был задет и никто, кажется, не оказался обижен. И тем не менее внятно показано, что времена наступают трудные, расслабиться никому не удастся, а международная обстановка не предвещает никакого «благорастворения воздухов».
Одна только беда. И об этой беде послание по понятным причинам не упоминает. Для решения всех поставленных задач и для выполнения главной — задачи цивилизационного сосредоточения, причем без доносов и погромов — нужно иметь немалое количество людей, способных соответствовать не просто этому курсу, но и этому стилю. Способных сохранять спокойствие в этой очень неспокойной исторической ситуации.
