Имидж Кеннеди разбился о рифы учебников
С учебниками истории беда. И не только в России. То же самое происходит и в Соединенных Штатах. Свергают вчерашних кумиров. Создают новых. Вчерашние победы оборачиваются поражениями и наоборот. Сентиментальные воспоминания перечеркивает холодный анализ, а холодный анализ — современное борение страстей. Принято говорить, что историю пишут победители! А кто ее пишет, когда победителей нет? Ближе к истине Покровский, утверждавший, что история — это настоящее, опрокинутое в прошлое.
«Ряд волшебных изменений» истории можно проиллюстрировать на примере 35-го президента Соединенных Штатов Джона Фицджеральда Кеннеди, 50-летие со дня убийства которого исполняется 22 ноября.
Для «дедушек» — современников Кеннеди — он был трагическим героем. Королем Артуром, повелителем волшебного замка Камелот, которым стал Белый дом с помощью экзотической птицы Жаклин. Наконец-то Америка получила молодого, красивого, энергичного и современного президента, умеющего мечтать и воплощать свои мечты в действительность. Смерть в Далласе от руки Ли Харви Освальда зацементировала эту легенду кровью и создала удобную лазейку под названием «Не успел». Тысяча дней президентства Кеннеди напоминали сказку тысячи и одной ночи Шахерезады.
«Внукам» достался уже совсем иной Кеннеди. Уже с середины 80-х годов прошлого столетия началась ревизия его тысячи дней. Бальмонт когда-то предупреждал: «Тише-тише совлекайте с древних идолов одежды». С Кеннеди современные американские историки совлекают его золотые доспехи достаточно бесцеремонно. В учебнике истории 1987 года его автор Джеймс Хенретта призывает освободить Кеннеди от «марли мифотворчества». Идущие за ним историки, отодрав марлю, показывают язвы. Не даллаские, а политические. Похерена харизма. (Извините за случайную аллитерацию.) Поставлены с ног на голову (или с головы на ноги) два главнейших события тысячи кеннедиевских дней — Кубинский ракетный кризис и Вьетнам.
Если раньше Кеннеди восхваляли за то, что он переиграл в «гляделки» Хрущева и заставил его моргнуть первым, то сейчас его обвиняют в том, что он сам спровоцировал кризис, организовав вторжение в заливе Свиней и другие враждебные акты против кастровской Кубы. В учебнике истории под редакцией Мэри Бет Гордон (1982 год) написано, что «победа» Кеннеди явилась причиной гомерической гонки вооружений, начатой Москвой. В учебнике истории (2009 год) Джойс Эпплби повторяет этот же тезис. Кризис, мол, гарантировал существование коммунистической Кубы под носом США. А в учебнике истории, написанном Кэрол Беркин и Леонардом Вудом, Кеннеди обвиняется и в падении Хрущева, проигравшего ему в «гляделки», и в приходе к власти в Кремле «твердокаменных», начавших самую большую в истории гонку вооружений в мирное время.
Еще сильнее досталось Кеннеди за Кубинский кризис в учебнике истории, написанном Эндрю Кэйтоном. Он пишет, что если Кеннеди раньше считали героем, то теперь он выглядит «торопыгой», «Кеннеди не использовал традиционные дипломатические каналы, чтобы погасить кризис. Вместо этого он бравировал своей готовностью довести его до грани войны и даже за ее грань». Кэйтон приводит слова бывшего госсекретаря США Дина Ачесона: «То, что мы избежали войны, — это чистое дурацкое везение».
Теперь о Вьетнаме. Раньше вьетнамскую войну полностью приписывали президенту Джонсону. Кеннеди приписывали дальнозоркость и проницательность. Он якобы провидел безнадежность агрессии во Вьетнаме и даже собирался прекратить ее, но «не успел» (учебник истории Брэгдона). Но затем «миротворец» Кеннеди всё больше стал превращаться в рыцаря холодной войны и даже горячей. Дайвин пишет, что Кеннеди «поднимал ставки» в развязывании войны. Его обвиняют и в том, что он дал добро на убийство южновьетнамского президента Нго Динь Дьема. «Результатом этого было появление вакуума власти в Сайгоне, что сделало дальнейшее американское вмешательство во Вьетнаме почти неизбежным», — пишет автор.
Если раньше историки создавали образ Кеннеди как «светящегося рыцаря на холме», то сейчас этот образ заменен образом неудачника на Капитолийском холме, законодательные инициативы которого в большинстве случаев сводились к нулю. Достаточно лишь привести эпитеты, которыми награждают современные историки Кеннеди-законодателя. «Он тратил время попусту», «не мог оседлать», «загонял в бутылку», «сидел на заборе» и так далее в том же роде.
Совлечение Кеннеди с пьедестала ускорило то, что он оказался захваченным новым течением в американской историографии — ревизионизмом. Гилберт Сивэлл, директор Совета американских учебников, говорит, что если раньше историки концентрировались на «успехах Америки», то сейчас — на ее недостатках. Пали такие табу, как расизм, геноцид, жертвами которого стали индейцы. Уже не в диковинку обвинения отцов-основателей Америки, включая Вашингтона и Джефферсона в том, что они были рабовладельцами. По словам Сивэлла, новые историки представили это и многое другое «в ярком свете». В свет этих ярких исторических фар попал и Кеннеди.
От него остался один гламур призрачного замка Камелот, который подпитывали медиа, особенно телевидение, в чем их сейчас обвиняют историки (Пол Бойер «Длящийся взгляд — История американского народа»). Но и стены замка Камелот пали от иерихонских труб истины. При Кеннеди Белый дом больше походил на великосветский бордель, чем на замок короля Артура. Кеннеди менял женщин как перчатки, которые носила Жаклин. Он не гнушался делить любовниц с крестными отцами мафии. Он жил с молоденькими секретаршами своего офиса даже тогда, когда Жаклин находилась в Белом доме. Его связь с Мэрилин Монро и ее таинственная гибель, которая попахивает уголовщиной.
Расскажу об одной истории, которая еще не включена в учебники истории. Дело происходило в дни Кубинского ракетного кризиса. Получив какую-то важную информацию, брат президента Роберт срочно прибыл в Белый дом. Президента он застал в его спальне в объятиях одной из сотрудниц пресс-отдела Милли Элфорд. Взбешенный Роберт выгнал ее из комнаты, прежде чем приступить к проблемам войны и мира. Ситуация усугублялась следующим обстоятельством. Несколькими часами ранее Кеннеди позвонила Жаклин, находившаяся в тот момент вместе с детьми в фамильном поместье клана Кеннеди Хайанис-Порт. Жаклин сказала супругу, что готова срочно вылететь в Вашингтон. «Если начнется ядерная война с Советами, я хочу быть рядом с тобой и умереть вместе с тобой», — говорила она. Но Кеннеди запретил ей лететь в столицу. Эту ночь он отвел для Мими (из воспоминаний Мими Элфорд «Об одном секрете», 2012 год).
В то время Америка еще не находилась в тисках политкорректности, и медиа не вскрывали, а покрывали «шалости» президента.
Согласно опросам общественного мнения, проводившимся Институтом Гэллапа, в 1961–1963 годах Кеннеди обходил в графе «Самый великий президент» даже Авраама Линкольна. Он был президентом № 1. В 1988–2013 годах, по данным опроса в The New York Times, Кеннеди не обошел даже Клинтона и Рейгана. Sic transit и так далее...
Томас Тэретом, профессор Йельского университета, который консультирует школьных учителей истории, говорит, что основная цель изучения истории состоит в «воспитании хороших граждан». А это возможно только в том случае, если учащимся говорят только правду, какой бы она ни была. Правда истории — это очень высокая планка. И здесь у американцев имеется одно существенное преимущество. Они учатся не по одному учебнику для всех. И тем более — «утвержденному». Учебников истории здесь тьма-тьмущая. Одни берут планку истины, другие — нет. Но у юной Америки есть выбор. Она не пассивный, а активный участник познания истории своей страны.
