В неустанных поисках ответа на вопрос, сформулированный еще Владимиром Маяковским, — делать жизнь с кого — российские политики всё чаще обращаются к передовому опыту Александра Лукашенко. Совсем недавно вслед за указанием белорусского лидера ограничить хождение в республике американской валюты депутат от ЛДПР предложил проделать ту же процедуру и в России. Кто-то соскучился по валютному черному рынку, который кому-то принесет большие прибыли, а кому-то — перспективу возврата знаменитой 88-й статьи УК.
Опять же совсем недавно г-н Лукашенко завел разговор о недопустимости тунеядства. И тут же с него опять начали делать жизнь. Губернатор Кузбасса Аман Тулеев предложил участвующим в заседании областного парламента депутатам Госдумы рассмотреть вопрос о принятии закона о борьбе с тунеядством, поскольку, по словам губернатора, «образовалась прослойка «профессионалов», которые не работают, не хотят работать и не будут работать». Речь шла о ситуации в Кузбассе, но законопроект предлагается, разумеется, общероссийский.
В России, помимо несчитанного числа профессиональных бичей (никогда и нигде не работающих), людей, потерявших работу и спившихся, есть огромное число граждан, которые зарабатывают на жизнь вполне законными путями, но делают это вне юридических структур. И очень многим из них нет повода образовывать ИЧП, поскольку заработки бывают непостоянными, сезонными, случайными и т.п. Вопрос администрирования налогов на подобные виды заработков в любом случае не имеет никакого отношения к теме тунеядства. А еще кто-то может просто жить на ранее сделанные сбережения (за постсоветские годы можно было что-то заработать, и не находясь рядом с нефтяным вентилем), кому-то помогают дети или родители. Всё это — добропорядочные граждане, и нигде в Конституции не сказано, что отсутствие фиксированного рабочего места противозаконно. И сразу стоит договориться, что тунеядец — это из терминологии коммунистического советского сознания, даже в той полуинвалидной форме, в которой существует российская рыночная экономика, это явление никакого смысла не имеет. Право на труд, закрепленное в Конституции, никаким образом не означает обязанность. Способы получения средств к существованию могут быть любыми, если они не нарушают действующее законодательство.
Да, многие наши сограждане работать не хотят и не будут, а многие ведь просто выброшены из экономики и бизнеса могучей поступью «приближенных» корпораций и монополий и всеми остальными красотами, которые перечислять уже скучно. Губернатор Кузбасса говорит о большом количестве незанятых вакансий. Наверное, он прав, но вообще-то, если появляются дефицитные вакансии (неважно, насколько они престижны), видимо, стоит говорить о методах стимулирования, не связанных с УК. Видимо, не так уж привлекательны предлагаемые места с экономической и социальной точек зрения. На высокооплачиваемые позиции вакансии-то вряд ли обнаружатся. Поэтому следует еще раз вспомнить об отсутствии социальных лифтов, восстановлении вместо родственно-клановой профессиональной конкуренции за привлекательные позиции и много еще о чем. Конечно, гораздо проще принять феодальный закон и на его основании принуждать к труду, который по своей сути будет в любом случае подневольным.
Сама тенденция к ужесточениям и запретам, увы, уже совсем не нова. Иногда кажется, что в России удалось изобрести специальные гайки, которые можно закручивать даже там, где резьба уже кончилась. И тем более настораживает, что примером для подражания становятся всё чаще инициативы белорусского диктатора. Да, тут ничего нет излишне публицистичного — просто констатация формы государственного управления. И как бы тут не забыть вовремя остановиться. И еще стоит заметить, что наблюдаемый в последнее время возврат некоторых элементов из советских времен, реализованных и предполагаемых (дружинники, тунеядцы, «валютная» инициатива и т.п.) носит вполне избирательный характер. Ведь гарантированная квалифицированная медицинская помощь и качественное среднее и высшее (и очень, очень востребованное профессионально-техническое тоже) образование сегодня были бы куда уместнее. Если не сказать критично необходимее. Но, понятно, ограничить хождение валюты или вернуть статью о тунеядстве куда проще. Весь запретительно-принудительный набор приемов, который стал основным источником инициатив последнего времени, нехорош не только своей многократно доказанной неэффективностью (в России против дурных мер, принимаемых правительством, есть только одно средство — дурное исполнение), но и очевидным противоречием такому всё более дефицитному сегодня понятию, как перспектива. Ну другое сегодня тысячелетье на дворе, хотя бы все календари и повыбрасывать. И все эти методы давно ушедших времен выглядят не серьезной политикой, а странной реконструкцией. Жаль только, что от этих исторических реконструкций страдает современное общество.
Да, речь пока о предложениях и проектах законов. Но, к сожалению, в последнее время в области депутатских инициатив безукоризненно работает известное правило Мэрфи, гласящее, что наиболее вероятно наименее желательное развитие событий. То есть чем непросчитаннее по последствиям инициатива, чем больше она осложняет или прямо ухудшает ситуацию для экономики или граждан, тем больше у нее шансов стать проходным законопроектом.
