Мало кого так ненавидят в Москве, как заместителя мэра, главу департамента транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры Максима Ликсутова. И в этих чувствах, наконец, москвичи признались. Столичные автомобилисты вынесли свои гневные статусы из социальных сетей на улицы города — в знак протеста против расширения зоны платных парковок провели автопробег по Садовому кольцу и вышли с пикетом к зданию транспортного департамента. В этот момент сам заместитель мэра находился на встрече с жителями центра, которую тоже можно считать протестной акцией. «Вы врете!», «Требую упразднить департамент велосипедистов!», «Уезжайте обратно к себе на Запад!», «Долой мигрантов!», бросали в лицо Максиму Ликсутову. Настроение в городе такое, что в принципе могли бы и побить. За паркоматы, не принимающие кредитки и наличные, за выделенные полосы, которые местами сужают шоссе до одной полосы, за покрашенные зеленым тротуары и переименование их в велодорожки, за намерение пересадить автомобилистов на общественный транспорт, который уже переполнен, за метро, ставшее вдруг ненадежным, за отсутствующие как класс подземные паркинги. Натерпелись. Конфликт дептранса и жителей города перешел в открытую форму.
Максим Ликсутов был назначен ликвидатором знаменитых на весь мир десятибалльных московских пробок. Но, судя по последним данным, его задача — сделать город удобным для чиновников и обитателей центра.
«Вы не понимаете нашей политики, мы работаем, чтобы жителям центра жилось лучше. Мы хотим, чтобы вы смогли за 20 минут доехать из одного конца города в другой, а не стояли в пробках. Вот наша цель» — так прямо и сказал г-н Ликсутов. Будьте уверены — на окраинах это услышали.
Боевая стратегия дептранса предусматривает прежде всего борьбу с персональным автотранспортом и разлиновку городских дорог под парковки и выделенки. Других революций пока не случилось. Разве что выпустили новые карты для оплаты транспорта и установили автомат, где за приседания можно получить билетик. Любимый москвичами чиновник Сергей Капков — своего рода антипод нелюбимого Максима Ликсутова — строит современные театральные площадки и украшает парки, поглаживая тем самым самолюбие вестернизированного горожанина — как в Европе тебе будет, как в Европе. Начальник дептранса, напротив, Европу отнимает — передвигаться комфортно в Москве можно только на машине даже с учетом многочасовых стояний в пробках. Об этом знает и сам Максим Ликсутов, который, разумеется, тоже не пешком ходит. Горожане обвинили его в том, что он ездит аж на трех автомобилях — на джипе с двумя машинами охраны. Блогеры раскопали и фото его кортежа, нарушающего правила. Тезис «как в Европе» легко оборачивается против чиновника — высокопоставленные чиновники европейских столиц не стыдятся ездить на работу в метро или на велосипеде.
Между тем отношения г-на Ликсутова с горожанами начинались романтически. Машины по бульварам побежали резвее, парковочные места находились легко, а заплатить можно было даже с шиком — скачай модное приложение для телефона, нажми на кнопку и сиди в кафе спокойно. Как в Европе. И только скептики держались за свое — Ликсутов пришел отнять у нас волю. Если бы дептранс ограничился Бульварным кольцом, то Максим Ликсутов вполне мог бы стать вторым кумиром хипстеров, но парковочная экспансия дошла до Садового кольца, более того, пообещали, что дойдут до каждого Бирюлево, запретив парковку во дворах. А это уже край. И без машины нельзя, и девать ее некуда.
Парковочный вопрос испортил москвичей и вызвал раскол: секта свидетелей велодорожек хочет отменить автомобили в Москве как таковые, антиликсутовская секта требует остановить реформы и отменить по возможности самого главу дептранса. Чемодан, вокзал, Локса. Между этими двумя полюсами мечутся остальные горожане, пешие и конные, недовольные ситуацией в целом. В городе стало невозможно жить — в этом едины все. Кстати, активная дептрансовская пропаганда урбанистических утопий добавила яду в эту бочку скорбей. Раньше неудобства просто терпели, без рефлексий.
Что в итоге сделал транспортный чиновник? Он разбередил душу горожанина, заставив задуматься о метафизических проблемах существования в Москве. Человек здесь не живет настоящим. Настоящее невыносимо. Коренной житель мечтает о будущем, когда из города съедут миллионы понаехавших — невозможно же смириться с такой перенаселенностью. Понаехавшие мечтают закрепиться здесь — невозможно же возвращаться в родную дыру. Богатые планируют уехать из Москвы, когда все деньги будут заработаны, — качество жизни никуда не годится. Пешеход предвкушает момент, когда он сядет за руль собственного автомобиля — невозможно же рисковать жизнью в маршрутках и ежедневно штурмовать электрички. Автомобилист планирует нанять, наконец, водителя — невозможно же так бездарно тратить часы жизни в пробках, хотя бы уж и почитать. Москва превратилась в город невозможностей. А Максим Ликсутов бестактно сообщает об этом прямым текстом — «ситуация в городе катастрофическая». То есть тыкает лицом и бампером в болезненное настоящее. Простите, но если ставить вопрос ребром, то каждый из миллионов москвичей полагает, что лишний тут — вовсе не он, а кто-то другой. Например, сам Максим Ликсутов.
Парковочная реформа довела жителей, раздраженных городом и друг другом, до локальных стычек. Офисные воюют с центровыми, сбивая шлагбаумы в их дворах, окраинные объединяются для огораживания дворов от подмосковных — автомобили бросают теперь возле метро, в спальных районах. Г-н Ликсусов, совершенно в военной логике, советует жителям ставить вместо шлагбаумов столбы, которые выезжают из асфальта. Хорошо, что не противотанковые ежи.
Идея сделать «как в Европе» вдруг обернулась полной противоположностью — огораживания, заборы, закрытые территории — это образ восточного города, обращенного стеной к чужим, уютным двориком — к своим. Этот же путь ведет из Европы в Латинскую Америку и даже Африку, где социальные конфликты отражены в устройстве города — богатые охраняемые районы против гетто для бедных.
Согласие чиновника отменить платную парковку по воскресеньям, но только для машин с московскими номерами, проводит еще и границу между ненавидимой столицей и российскими регионами. Какая уж тут Европа.
Казалось бы, всего лишь транспортная реформа, а какие бездны разверзлись.
Максим Ликсутов, шуруя в парковочной лавке, случайно задел ключевой вопрос государственного устройства — почему в Москву готовы переселиться все 143 миллиона граждан России? Почему из Москвы хотят уехать в настоящую, нефейковую Европу? Почему именно в Москве каждый хочет купить жилье для инвестиций, для детей или на старость? Почему жить в этом инвестиционном городе можно только в центре, да и то на охраняемой территории? Что же такое вся остальная Россия, если ее столица так чудовищно устроена? И как же устроены общественные отношения в стране, если самые привилегированные ее граждане, москвичи, квартиры которых стоят миллионы рублей и долларов, ведут бои за европейское качество жизни с использованием спецсредств?
Единственное, что пока получилось у Максима Ликсутова — доказать полную несостоятельность идеи организовать Европу на отдельно взятом клочке суши, даже если клочок ограничен пределами Бульварного кольца.
